Такси ждать не заставило. Сел, да поехал — эх, хорошо! Не нужно
смотреть на дорогу, следить за движением, шофер — профессионал,
доставит в целости и в срок. Можно вздремнуть, можно подумать.
Больница — сложное хозяйство. Многому нас учили в институте,
только не хозяйствованию. Организация здравоохранения
преподносилась как данность: мол, наша система лучшая в мире, живем
и не тужим: деньги получаем из госбюджета, и волчьи законы
капитализма нас не касаются. Оно и так, и не так: во-первых, денег
вечно не хватает, а ещё больше не хватает конкретного наполнения
этих денег: ведь не деньгами же лечим больных, не трешками и
пятерками. Нужны медикаменты, нужны инструменты, нужны
стройматериалы для ремонта, нужна мебель, нужно белье, одежда,
обувь, запчасти, резина, много чего нужно. А получить удается не
всегда. И в недостаточном количестве. Качество тоже порой не
соответствует растущим запросам советских граждан. Ну, и об
учете и контроле забывать нельзя, везде глазок-смотрок нужен.
Вот, к примеру, случай с отчислением однодневного заработка. Не
должно у меня быть никакого заработка в этой больнице. Совсем
никакого, я волонтёр, доброволец, работаю за идею. Может, ошиблась
Мария Михайловна? Может, и ошиблась. Но не исключено, что меня,
Ольгу и Надежду провели по бухгалтерии с начислением зарплаты —
должностной оклад, сверхурочные, ночные. Сумма непустяшная, за
троих-то. А Мария Михайловна ненароком выдала секрет, то ли не в
курсе этих проделок, то ли по недомыслию. Следует разобраться, не
корысти ради, а за державу обидно. Народный рубль достоин заботы.
Не сам, конечно, буду разбираться. Со Стельбовым посоветуюсь, с
Андреем Николаевичем. Дело-то политическое.
— Собираются снести до основания, а затем на этом месте
построить новую гостиницу, лучше прежней, — отвлек меня от
ревизорских мыслей таксист. Мы проезжали гостиницу «Москва», то,
что от неё осталось. Место обнесли забором, высоким, но
недостаточно высоким, чтобы скрыть всё. Опять же ехали мы не рядом
с «Москвой», рядом проезда теперь нет, но запах, особый,
непривычный запах взорванного дома был слышен и здесь.
— Гостиницу? — машинально переспросил я.
— Да, в двадцать этажей. Болгары будут строить, и немцы. У
немцев большой опыт. Дрезден восстанавливали, Берлин, да много
чего. И проект немецкий, и начинка немецкая, искусственный климат,
лифты, всё такое. А мебель финская. К Олимпиаде отстроят, кровь из
носу.