Всплеснув руками, смотрю на водителя. Может, он окажется вменяемым и остановит машину?
– Тась, ты ведь обманула меня тогда, – говорит Глеб, наплевав на моё возмущение. – Помнишь? Пять лет назад... Когда встретил тебя с коляской. Ты сказала, что это ребёнок твоего мужа. Не Спартака! Но ведь это не так, верно? Дочка, да? У тебя родилась дочка! Дочка Спартака. Ты тогда не позволила заглянуть в коляску… Но теперь я знаю правду.
Знает…
Откуда он знает?
– Так почему не рассказала? – наседает.
– А почему я должна была говорить тебе правду? – злобно шиплю на него. – Спартак меня бросил!
– Но ты же понимала, что он всё равно узнает, когда выйдет, – усмехается Глеб.
– Нет не понимала, – отрезаю я. – Спартак меня бросил! Он не должен был возвращаться в мою жизнь. И, соответственно, не должен был узнать, что у меня есть дочь!
Говорю всё это, и глаза неминуемо наполняются слезами. Мне всё ещё больно от того, что Спартак бросил меня шесть лет назад...
Я любила его... До дрожи во всём теле, когда он просто входил в комнату. До замирания сердца, когда он прикасался ко мне. До мурашек, когда шептал на ухо о своих лживых чувствах.
Любила...
Так сильно, что могла простить всё, что угодно. Но только ему не нужно было моё прощение. И я была не нужна.
– Тась, ты прости, что я веду себя как козёл, – Глеб подаётся ко мне всем телом, заметив слёзы. – Я увёз тебя от дома Спартака, потому что сейчас ты для него словно красная тряпка для быка.
Отвернувшись от мужчины, наспех стираю влагу со щёк и пытаюсь остановить новые водопады слёз.
Сколько можно плакать? Чёрт… Сколько?
Шесть лет прошло!
– Ему не следует знать о дочери, – продолжает Глеб, и я резко разворачиваюсь.
– Не следует? – переспрашиваю с надрывом. Из горла вырывается истерический смех. – Не следует? Так он уже знает!!
Кажется, Глеб в шоке. На его лице недоумение и паника. А я продолжаю смеяться…
Это истерика! У меня чертова истерика, потому что я не знаю, как разобраться во всём. Как избавится от застарелой боли в груди?
Слёзы продолжают бежать по щекам, словно нет им ни конца, ни края.
– Что? Не получается контролировать Спартака, да? – цежу сквозь зубы.
Злюсь! Потому что вопреки законам логике, я всё ещё на его стороне!
– Ты идиотка! – заявляет Глеб со злостью. – Как он узнал?
– Понятия не имею.