Ещё и внедрение экзаменов на сдачу нового чина дало свои
результаты. Неучи, различные протеже и попросту воры начали
безбожно отсеиваться особыми комиссиями. Условный подпоручик или
кабинетный секретарь ещё мог спокойно получить следующий чин, но
далее ситуация менялась. Начиная с майора и коллежского асессора,
отбор становился очень строгим.
А если комиссия понимала, что экзаменуемый не обладает должными
знаниями и, скорее всего, получил повышение благодаря протекции или
взятке, то перетряхивалась вся его подноготная. Более того,
ревизоры и следователи сразу выезжали для разбирательства с теми,
кто позволил недостойному подняться в чине. Мы особо не
зверствовали, но несколько особо алчных и глупых персонажей были
наказаны. Заодно участники комиссий поощрялись деньгами, если
раскрывали подобные преступления.
Но была у этой задумки и отрицательная сторона. Армия и многие
государственные заведения потеряли немало людей. Благо это не
отразилось на войне, ведь экзамены ввели за два года до её
окончания, и вначале стали проводить их в тылу. А чиновников начали
заменять новые кадры с отставными военными, получившими ранения или
просто решившими поменять армию на гражданскую службу. Они сейчас
весьма охотно идут в земские управы и губернские учреждения. Там
неплохое жалование, заодно ветеранам выдаются немалые наделы и
кредиты на покупку всего необходимого для их обработки. Только два
года в некоторых губерниях и учреждениях творилась неразбериха,
связанная со сменой служащих.
Особой строкой идёт развитие мануфактур. Человек, предоставивший
земской комиссии разумный прожект, может получить многолетний, и
главное – беспроцентный заём. Более того, в случае успеха его
предприятия, долг просто списывается. Министр финансов долго
сопротивлялся новому указу, но со временем осознал его полезность.
Ведь страна получит множество производств, которые будут насыщать
её различными товарами. А это экономия золота, в огромных
количествах уплывающее за границу взамен простейших в изготовлении
вещей.
Но все хорошие начинания упирались в повсеместную коррупцию и
банальное нежелание чиновников работать. Не привыкли люди
шевелиться, предпочитая воровать и класть под сукно отличные
предложения от неравнодушных людей. А ведь всем служащим ещё в 1770
году повысили жалование, заодно ввели особую шкалу поощрений за
реализацию прогрессивных указов. Только крапивное семя предпочитало
выполнению моей воли, поборы с купцов, махинации с землёй и
кредитами.