Мне хочется думать, что я могу свободно болтать на любые темы, ан нет! Вот он – стоит, голубчик, видит меня и не пускает. Где стоит – да в друге моем, в Мае!
Такую штуку трудно понять с первого раза. Могу с другого конца; всегда полезно в здешних краях понимать, где другой край проблемы, и цепляться за него. Иду к стукачу, Трону, и жалуюсь: «Замучили сомнения. Только к «D» приближаюсь, так схватывает робость, почему? Объясни, Трон, зачем туда ходить? Ты ведь там был, скажи, может, не надо?»
– Не трусь, – говорит доносчик Трон, – ты что же, одичал, стал ерунды бояться? Это все пустота – сомневаешься, расстраиваешься, что не можешь решить, что правда, что нет. Пока ты в центральной «V», все определенно: вперед и с песней, ни на кого не смотри, жми под себя. И тебя, тепленького, в «D». Ты студент, по трубам специалист, а там много трубочек – каждая раздваивается, и нет ни одной, которая сплошная от начала до конца, все вилочки с двумя остриями. Кончики тоже растут да двоятся и троятся. Что же страшного, джунгли и только?!»
Стукач, а еще учит не бояться. Ведь Трон первый донесет, что я интересовался. Я студент, но соображаю, что он тоже правильный смычок и играет свою ритмическую постукивающую мелодию, и порой даже на пользу.
Через два дня меня засылают в зону «V».
– Страшно, студент, что, узнавая эти принципы, ты можешь легко стать похожим на охранников. Можешь превратиться в одного из них, – негодовал Май после того, как я раскрыл ему разговор с Троном, – ведь искусство сторожей в том, чтобы извлечь из тебя пользу и постепенно…
– Почему замолчал?! Сколько раз мы подходили к этому «потом»! Я не малыш, чтобы не понять, что не буду всю вечность ремонтировать трубы…
– Тебе же охрана сообщала, что бывает со всеми обслуживающими джунгли? Или ты им не веришь? – с наигранной наивностью спрашивал Май.
Когда Май говорит, это будто еще больше округляет его лицо, обрамленное кучерявой прической. Выглядит так, словно он каждый день делает химическую завивку или спит на бигудях. Но это неправда! Я видел, что он спит как младенец. В одной полости мы провели не одну ночь. Он медитирует, чтобы спать как убитый. Что-то повторяет вначале и затем замедляет дыхание почти до нуля. Глядишь, через три минуты сваливается, как подстреленный солдат, и так до утра. Сколько я ни пытался, как он, все не могу усмирить голову. Мыслюки, словно набравшие силу охранники, одна за другой приходят и теребят меня, и вместо того чтобы успокоиться и завалиться на бок, я прихожу к следующей невероятной идее, которая… да, всегда является мыслью о побеге из джунглей.