Мне оставалось только покрикивать и отпускать угрозы, но это плохо помогало. В отличие от тех черных ворон, которых я знал, эти были в полтора-два раза крупнее и смышленее. Они подмечали поступки и догадывались о мотивах. Где-то среди них, должно быть, живет тот гигантский предводитель с титановым клювом и по ночам скребет по железным стенам.
– Эй вы, крылатые-клювастые, давайте загадку решать: вот блестящий шарик, кому из вас он достанется, если его кинуть вон за те деревья?
Я махнул рукой, и все вороны посмотрели в том направлении. Поначалу я хотел показать им другой трюк, только он не приходил на ум и не хотел вспоминаться – все из-за пресловутой неуверенности.
Сказав «а», надо было продолжать, и я проделал памятный с детства фокус: запустил руку в стремительном броске вперед, а шарик незаметно скользнул назад, вниз под ноги. Четыре вороны наперегонки и с криками сорвались в сторону ложного броска. Как только они скрылись, шарик снова попал мне в руку. Снова на былой манер я швырнул его, и еще с десяток остроклювых улетели искать Эльдорадо. Несколько таких бросков – и на ветках осталось не больше пяти ворон, которые, как болельщики, сопровождали все мое представление шумным карканьем.
Путь расчищен, и я принялся за работу. Как ни странно, но до самого вечера бедные вороны разыскивали шарик, который преспокойно отдыхал в моем кармане.
«Др-ынь, др-ынь» – откуда-то издалека донесся звук телефонного вызова. Я подумал, что так динамик извещает о конце рабочего дня, но когда я вернулся в вагончик и задраил люк, этот же самый звук буквально взорвал замкнутое пространство каморки. Телефон звякал из динамика, и рядом мигала кнопка. Нажав ее, я услышал радостное:
– Студент, ты? Брат родной! Отвечай, что молчишь…
Я опешил. Это был голос Мая, сто процентов, его.
– Это я! А ты откуда взялся?
– На периферии, как обычно.
– Постой, так сюда можно позвонить?
– Как видишь! Я подсчитал, что ты должен быть в Cемизонье и где-то в «I». Дал охраннику взятку, и он сказал номер, вот теперь наговоримся!
Меня охватила радость, я не помнил такого восторга с давних-давних пор. Как мне не хватало его пояснений, его мудрости, наконец, обычного человеческого участия! Окажись сейчас у меня несметные сокровища, все отдал бы Маю. Какой он герой, что разузнал, как можно со мной поговорить!