— Такая красивая. — Учитель припечатывает меня к стене и запускает пальцы в мои распущенные волосы.
И в этом столько чувств и эмоций, что я даже не думаю сопротивляться. Забираю себе всё, до последней капельки, наслаждаясь его страстью, упиваясь ею и смакуя.
Он целует мой подбородок, лицо и почти касается губ, но в миллиметре от них зависает. Сам себя удерживая на расстоянии, ведёт носом, словно ему нравится запах моей кожи, и он не может им насытиться. И мы оба как будто лишаемся рассудка, так сильно обескуражены. Бывает же такое! Настолько яркие ощущения, что аж мозги набекрень.
Его прямо-таки распирает от желания трогать меня, словно он также, как и я, ждал, представлял, мечтал и фантазировал.
— Раньше здесь таких красивых никогда не было. Очень красивая.
Мне нравится его хриплый голос, терпкий запах и несдержанные движения. Это всё слишком ослепительно порочно и чувственно запретно. Точно я попала в другое измерение.
— Что? — уточняю в хмельном бреду, но на самом деле ответ мне не нужен.
Я захвачена в плен любовной лихорадки и всё равно ничего не соображаю.
Он сказал, что я — красивая?! Когда-то да, была в юности, но теперь-то загнанная жизнью лошадь и вроде бы обычная. Или это оно? Сказочное приключение. И учитель видит во мне что-то такое, чего давно не видят другие мужчины.
— Невероятно красивая женщина, — шепчет в губы, почти касаясь, заставляя тонуть в безумстве его мужской власти надо мной.
И как же я хочу этого поцелуя. Мысль только одна: дай, дай его мне, ну пожалуйста, скорее!
Господи ты боже мой, как же всего этого много, и я так искренне наполнена, жива и счастлива, обезоружена и увлечена этим постыдным преступлением.
Я и он…
Учитель, имени которого я не знаю.
Как же сильно горят его глаза, смотрящие на меня, как же пылают мои щёки. О трезвом уме не может быть и речи. Я просто не успеваю за его руками, губами и сдавливающим меня властным телом.
Полностью капитулирую, наконец-то получая то, о чём грезила все эти дни. Учитель накрывает мой рот своим, целуя порочно и грязно, совсем по-взрослому. Сразу становится жарко! И никакой теперь морали, правил и принципов. Так хорошо… Низ живота сводит сладострастной судорогой.
Жёсткие губы и дерзкие руки, ощупывающие размякшее, безвольное тело. Наглый язык, пробирающийся в мой рот и настолько глубокий поцелуй, что по коже струятся горячие ручейки блуда.