Соседушка попытался было
взбрыкнуться, но его вмиг скрутили и уволокли, а старший из
приютских колдунов задержался и окинул меня оценивающим взглядом –
будто ножом рыбу распотрошил. В себя я пришёл только минут через
пять.
Черти драные! Вот это мощь! Горан
Осьмой и рядом не стоял!
Неужто всамделишний асессор
пожаловал?
Я поскрёб затылок. Хорошо бы и самому
вот так…
Эх, да чего уж там! Я тяжко вздохнул
и открылся силе, начал впитывать её, собирать, прогонять по телу и
выбрасывать вовне. Очень быстро взопрел и тогда, следуя совету
врача, сосредоточился на жжении, лёгком и едва уловимом, но вполне
реальном - самообманом тут и не пахло. И то ли сегодня не отвлекало
присутствие соседа, то ли взбудоражил неожиданный визит
тайнознатцев, но я будто бы воочию увидел проникающие в меня лучики
оранжевого тепла.
Были они короткими-короткими и почти
сразу размывались, наполняя тело однородным свечением; я ухватился
за одну из ниточек и легонько потянул её к солнечному сплетению, но
та моментально оборвалась. Тогда сплёл несколько в единый жгутик, и
мало-помалу дело пошло на лад. К обеду дотянул до нужного места
первую из силовых жилок, к вечеру таковых набрался уже целый
десяток.
Они так и норовили развеяться,
приходилось беспрестанно контролировать их и укреплять. У меня
попросту шла кругом голова, но поблажек себе не давал – сказать по
правде, я чертовски не хотел оказаться отбракованным.
Соседа вернули в камеру уже поздним
вечером. Именно вернули – приволокли волоком и уложили на нары, а
после защёлкнули на ноге браслет кандалов. Следов побоев на теле
заметить не удалось, но Первый сипел и хрипел столь же надсадно,
как и те, кому крепко достаётся в драках. Лично я ничуть не
удивился бы, окажись у него сломаны рёбра. И ещё – кисти вновь
очистились, татуировок на них больше не было.
В себя пришёл Первый только утром. Со
шконки не слез, от завтрака отказался, лишь выпил травяной
отвар.
- И что это было, соседушка? –
поинтересовался я, когда он худо-бедно очухался.
Первый провёл кончиком языка по
зубам, словно желал убедиться, что все они на месте, потом
откашлялся и сказал:
- Не бойся, тебе это не грозит.
- И что именно мне не грозит?
Сосед по каземату вздохнул, устроился
поудобней и надолго замолчал.
- Без тренировок в полную силу
школьного турнира не выиграть и повышения не получить, - произнёс
он некоторое время спустя. – Наставникам приходится сдерживаться в
поединках друг с другом, а со мной такой нужды нет.