– И кто тут у нас?
– К Федору Николаевичу гости, – едко отвечает татуированный.
– О как! И могу узнать, с какой целью вы ищите начальника караула?
Я понятия не имею, что говорить. Я и пришла-то по зову сердца, знала, что это будет правильным, но… Блин, чем я вообще думала?
– Это личное, буквально на минуту. Или… – я запинаюсь, оглядываясь на спасительный выход. – А вообще ерунда, я лучше пойду.
– Ну как так? Вы же только пришли.
– Да ничего, в следующий раз. Это не так важно.
Я собираюсь прямо со старта перейти на скорость света, но…
– Нет уж, стойте, – летит мне в спину, а я, чертыхнувшись про себя, застываю. – Позову начальника.
Только я в следующий миг выскальзываю на улицу вместе с вопросом, как меня представить. Вряд ли он вообще вспомнит, кто я такая, зачем тогда представлять?
Жду какое-то время, успокаиваю себя, но ничего не помогает. Дергаюсь, нервно вышагиваю вперед-назад. Засекаю еще минуту, последнюю. Решаю, если никто не выйдет в ближайшие сорок, тридцать девять секунд…
– Чем обязан? – раздается позади, и мурашки бегут по телу, потому что этот низкий, глубокий голос нельзя спутать с другим.
Сердце за один миг разгоняется до ритма тахикардии, инстинкты вопят уносить ноги, причем срочно. Может, лучше скрыться с глаз, пока не рассмотрел?
– Я… – все-таки оборачиваюсь, но гляжу в пол, точнее, в землю. Там так интересно – листики разноцветные.
– Седова, – он называет улицу, на которой живу. Жила. – Восьмой этаж, – говорит, а у меня действия вперед мыслей: я не думаю, просто впиваюсь в серые глаза.
Да, это они, нет сомнений, с металлическим оттенком. Те же морщинки в уголках и складка между бровей. А еще у него оказываются темные с легкой проседью волосы и ямочки на щеках с отблеском короткой щетины.
– Как ваша дочь?
– Хор-хорошо, – отвечаю я, разглядывая широкие плечи мужчины. Он явно старше меня, ему, наверное, около тридцати.
Он одет в темный свитер и синие штаны, а когда вдруг улыбается, я замечаю небольшую щербинку между зубов. Я ничуть не ошиблась, рассказывая Лисе, что ее спаситель выглядит достойно – он похож на героя.
– Я на работе, – напоминает о себе, и я вмиг краснею. – Если вы что-то хотели…
– Ах да, – отмираю я, судорожно хлопая по карманам.
Из внутреннего достаю сложенный лист бумаги и протягиваю Дыму – это прозвище очень подходит ему.