Я вспомнила все ругательства, каким научил меня дядюшка Чарльз, когда приезжал к нам на Новый Год (очень веселый праздник, что появился не так давно в нашем королевстве. Поговаривают, что придумала его сама королева Эмма). Дядюшка держал сапожную лавку и в чем-чем, а в ругательствах он разбирался, используя их с расстановкой. Особенно, когда все взрослые добирались до такой отметки невменяемости,
после распития горячительных напитков, что поток откровений останавливать уже было не кому. Эх, праздники!
Но сейчас не об этом. Нога болела жутко, и хотелось вспомнить добрым словом всех благородных предков нашего тщеславного ректора. Вот скажите мне, зачем нормальному человеку собственный портрет два метра высотой? Что он с ним будет делать? Так что помяните мое слово с новым ректором что-то не так. Может это старческий маразм?
О, а вот и приемная. Туда я дохромала уже из последних сил, обнимая картину, как родную, поскольку сейчас она меня поддерживала, а не наоборот.
- О, Джинни, наконец-то!!! Я уже думала ты, сбежала! - Встретил меня противный голосок Аделаиды, нового секретаря нашего ректора. Вот знаете есть ведьмы по природе, есть по внешности. Аделаида была ведьмой по призванию. Нет, с ее Величеством и по совместительству нашим бывшим ректором, вредная магичка была тише воды ниже травы. Но вот как только за Эммой Грейл закрывались двери кабинета миловидная девушка превращалась в ходячий пузырек гадючьего яда, который она выливала на всех, кто не успел убежать. Не знаю, чем ей не угодило человечество, но создавалось впечатление, что она собирается извести его все под корень. Своим склочным характером и придирками. И мне сегодня полагалась немаленькая часть ее внимания.
- Бери портрет и тащи его в кабинет. Давай, шевелись, тебе его ещё вешать!
- С чего вдруг? - искренне удивилась я и недоуменно переглянулись со смазливым изображением Двэйна Сэлмона - Мы так не договаривались с магистром Белоушип.
- А кто его должен вешать? Я? - ткнула в свою пышную грудь наманикюренным пальцем Аделаида - Ты проштрафилась Коэн, а значит пойдёшь и повесишь, если не хочешь продлить наказание ещё на неделю или на две! Ясно?
- Яснее не бывает - пробормотала я, тоскливым взглядом оценивая размеры дверного проема кабинета главы академии. Спорить с Аделаидой было себе дороже. Она могла легко настучать декану, приукрасив все своей бурно-ядовитой фантазией, и мне действительно могли добавить срок. А этого жуть как не хотелось.