Денис морщится, а я спешу его заверить:
— Не нужно ничего. Работайте... То есть, работай спокойно.
— Спокойствие в нашем занятии бывает только тогда, когда бар пустует, — улыбается он.
— Рыжая права, — раздаётся сбоку, а на стойку рядом с моим локтем ложится поднос. — Иди работай, Дэн. Обслужу твою дочурку по высшему разряду, обещаю.
Денис явно ему не верит, но вынужден отойти, потому что тот мужик уже находится на грани истерики. Я жду, когда Савва обойдёт меня со спины, и наблюдаю, как он заходит за стойку, вынимая из её недр стеклянный стакан.
— Да уж, заварила ты кашу, Рыжая, — замечает он насмешливо и смотрит на меня: — Чего тебе?
— Капельку просто человеческого уважения, но сейчас не до хорошего. Так что кола будет в самый раз.
Савва усмехается, отворачивается к холодильнику со стеклянной дверцей, вынимает из него бутылку с газировкой и, демонстративно пшикнув крышкой, ставит её передо мной.
— Ваш заказ. А уважение, Рыжая, обычно нужно заслужить.
— Хорошо. Только это всё равно не объясняет твоего ко мне презрения.
— Ты всё рассуждаешь о чувствах, но... — обхватив пальцами стойку, жмёт он плечами. — Их нужно чувствовать. В моём же отношении к тебе нет ни-че-го.
— Очень заметно, — усмехаюсь я. — Не буду обвинять тебя во лжи, но скажу, что ты меня совсем не знаешь, чтобы делать выводы о моих человеческих качествах. И если тебя каким-то образом задевает моё положение в обществе, это не даёт тебе права меня судить.
— Твоё положение? — ползёт по красивым губам холодная усмешка. — Тебе тупо повезло, Рыжая. Попала в семью заворовавшихся богачей и кичишься своим положением. А по сути ничего из себя не представляешь. Как тебе не какие-то там чувства, а голые факты, а?
Мои родители ворующие богачи? Ну это уже слишком!
Я спрыгиваю со стула и, нависнув над стойкой, цежу этому ненормальному:
— Никак. Потому что это не факты, а глупые домыслы обиженного жизнью мальчишки!
Секунду любуюсь вспыхнувшим в тёмных глазах огнём и резко отворачиваюсь. Но уйти, как я того хотела, не выходит — я натыкаюсь на Риту.
В зелёных глазах девушки горит тревога — видимо, на моём лице написаны все владеющие мной чувства, она коротко смотрит мне за плечо, а затем спрашивает:
— Что случилось?
— Всё... всё нормально, — прячу я глаза. — Просто... мне пора домой. Попрощайтесь за меня с Денисом.