— Прошу прощения, — в итоге мямлю я и стараюсь не заострять более на нем свое внимание.
Крепко держусь за перекладину над собой, сдавленная с двух сторон пассажирами. На самом деле очень радуюсь своему решению надеть летние брюки и длинную белую тунику в сеточку, поскольку люди пихаются из стороны в сторону, трутся своими липкими от пота конечностями, фу, и дышат тебе в лицо. Водитель тоже не из нежных. Управляет автобусом лихо, не задумываясь о пассажирах внутри. Но все уже привыкли.
И вот, один резкий тормозной рывок, и я носом встречаюсь с чьей-то твердой грудью. Мои глаза ползут вверх по белой футболке, чтобы напороться на кареглазый насмешливый взгляд.
Его обладатель нависает надо мной, держась за перекладину возле моей головы. Темные густые брови его издевательски изгибаются, рот приоткрывается, приготавливаясь произнести какую-то фразу, а, может, и замечание, и я понимаю, что откровенно пялюсь на парня брюнета, от которого исходит приятный аромат. Парфюм однозначно из дорогих и несколько спасает положение вони в автобусе.
Часть пассажиров, кто занял сидячие места, пребывают в шоколаде. Никто их не пихает, не трется липким потом, не дышит на них перегаром. Радует одно, рядом со мной стоит ароматный паренек примерно моего возраста, и оттого моя поездка не такая удушливая, и более-менее приятная.
Не смотрю на него, но чувствую затылком на себе его любопытный взгляд.
Ага, значит, понравилась. Улыбку пытаюсь подавить силой, но не выходит.
Водитель всегда рад утрамбовать толпу в салоне во время движения, чтобы на следующей остановке как можно больше влезло пассажиров. И один такой маневр припечатывает меня к парню окончательно.
Уже не стесняюсь откровенно брошенного на него взгляда. Симпатичный он, не спорю, и ямочка на щечке такая завлекательная…
Но отчего-то этот брюнет с густой челкой, растрепанной в разные стороны по последней моде, выглядит напряженным. Хм.
В туалет захотел? Или уже? Не выдержал? Ха! Вот умора. Потому что у него такое выражение лица…
— Ты на мне сейчас не только дыру протрешь, Веснушка, но и без ноги оставишь, — слова вылетают один за другим из его пухлых губ, уголки которых дерзко приподняты вверх.
Ну и хам! Лучше бы продолжал молчать, красивее б выглядел.
Меня как будто пыльным мешком по голове жахнули! В один миг вся его привлекательная внешность рассыпается на пол бисером разочарования, и теперь я нарочно топчусь по его ноге, будто давлю маленькие бусины.