Всхлипываю. Котенок такой маленький, беззащитный. Я, впрочем, тоже.
И тут…
Хэппи начинает… писать! Желтая струйка направлена прямо на брюнета.
— БЛЯДЬ! — рычит он, бросает малыша на пол.
Футболка и джинсы быстро намокают. По коридору ползет неприятный запах.
Второй бандюк аж сгибается от хохота. Я пользуюсь случаем, ныряю под его руку и хватаю котенка. Он громко мяукает.
— Пиздец… ах ты, засранец чертов! — гремит брюнет, я прижимаю малыша к себе. — Ты!
— Он просто испугался! — не знаю, в какой момент я почувствовала себя бессмертной. — Он же совсем маленький!
Поднимаю взгляд, мужик нависает надо мной. Ой! Меня сейчас убьют? Или в рабство сдадут? Лучше первое.
Подскакиваю и снова делаю попытку убежать. Но меня вновь ловят, блондин хватает за капюшон худи и впечатывает в себя.
— Папаши твоего нет, — он не спрашивает, а факт констатирует, — когда он в последний раз был дома?
Молчу, во все глаза таращусь на них. Ничего о папе не скажу!
— Так, значит? — брюнет выходит из ванной. — По-хорошему говорить не хочешь?
— Я не знаю ничего ни о каких бабках, — тихо говорю.
— Твой кот меня обоссал, — рычит.
— Поделом, — опускаю глаза в пол.
Этот мужик скользит по мне взглядом. Жутко! Ёжусь.
— Ничего такая… сгодишься в качестве заложницы. Арс, хватай, пошли… кота нахуй, пусть на помойке живет.
— НЕТ! — забиваюсь в угол. — Не надо… я не поеду, я…
— Поедешь, — брюнет вырывает у меня Хэппи, но уже не рискует выпускать его из футболки.
Испугался, сволочь?!
— Куда же ты, милая? — зло сверкает глазами блондин. — Пора отрабатывать долги папаши. Раз его нет, берем тебя…
— НЕТ!
Он подходит ко мне, заглядывает в глаза. От этого взгляда по телу бегут мурашки. Боже!
— Будешь орать — больно сделаю, — угрожающе шипит, — а нет, может, себе тебя оставим, а не отдадим охране
— НЕТ! — заливаюсь слезами. — ПОМОГИТЕ!
Начинаю кричать, он вздыхает. Затем жестко зажимает мне рот рукой. Забрасывает меня на плечо, я болтаюсь куклой.
— Скотч есть у них тут? — спрашивает второго бандюка. — Она весь дом на уши поднимет.
Луплю его кулаками по широченной спине, но бандиту хоть бы хны. Плачу от безысходности. Визжу, кусаюсь, когда мне пытаются вновь закрыть рот. Папа, во что ты меня втянул?
Мне так страшно!
— Вот, — второй прямо так отрывает кусок скотча, лишает меня возможности кричать, — потом еще поработаешь ртом, а пока заткнись, Аврора.