С самого начала жена была против этой затеи, но я приводил доводы, что имею большой опыт работы в ресторанах там (в Совке) и здесь. Она в ответ, что, мол, мое дело было – только играть.
– Надоело работать на хозяев, хочу работать на себя и делать все так, как я считаю уместным.
Долго спорили. В итоге я ее убедил.
Те, кто мне продал это место, тоже называли себя татами. Мы договорились о дне и времени, когда привезу деньги.
Осень в Нью-Йорке самое приятное время года. В тот день светило солнышко. Наташа поехала вместе со мной. Приехали. Припарковались. Оба были, конечно, взволнованы.
– Эдик, пока деньги у нас, поехали домой, – тихо, спокойным голосом попросила Наташа, глянув с надеждой на меня.
– Наташенька, ведь я уже договорился. Люди ждут меня. Как это будет выглядеть, если я вот так просто возьму и не приду? – возразил я.
– Да вот так, просто не придешь, и деньги останутся у нас, и мы не попадем! – постепенно повышая голос, запричитала супруга.
– Натуля, милая, увидишь, все будет хорошо, – заглянул я в ее бездонные глаза, сглотнув комок в горле.
Она поняла, что я уже все решил.
– Пошли, – с несвойственной ей кротостью совсем на нее не похожим голоском пролепетала она.
Я стоял в костюме, при галстучке, подпирая дверь своей «Таверны» и отрешенным взглядом смотрел на скользящих мимо людей. Зашел внутрь. Полумрак. Тихо играла музыка. Зашел на кухню. Повар, когда-то в России работавший врачом анестезиологом (понятно, почему пьянь), просматривал русскоязычную прессу. Его помощник, потомок инков, задумчиво сидел в углу на ящике в роденовской позе (думку думал). Я отпустил их домой. Через минуту их уже не было. Стало еще тише. Уличный шум почти не проникал в «Таверну». Слепил себе большой, вкусный бутерброд (всегда ем больше, когда нервничаю или волнуюсь). Сварил себе самый вкусный в мире кофе. Перевернул на двери табличку с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО». Прикрыл жалюзи на окнах.
Позвонила жена.
– Ну, что происходит?
– Все то же.
– Чего тебе там сидеть, закрывай и поезжай домой.
– Хорошо, – послушно ответил я.
Разделался с бутербродом. Допил кофе.
– Ну что ж?! – сказал сам себе, закрутив «ракету» (большая закрутка с травкой). – Подумать бы надо.
Сделал пару затяжек.
– Ну что ж? – сказал себе еще раз. – Придется продавать наш домик, который мы очень полюбили.