Настроения не было. Как-то в свободный от вышки день лейтенант спросил, чего это я хожу с постной рожей. Я ответил, что думаю о ситуации в доме, и что через несколько дней сынишке исполнится годик.
– Не вешай нос, все будет хорошо! – подбодрил лейтенант.
В ближайшее воскресенье сидел в красном уголке, уставившись невидящим взглядом в книгу. Зашел лейтенант Точильный:
– Рядовой Шик, зайди ко мне!
– Есть зайти!
Явился к Точильному, козырнул, доложил.
– Значит, так, говорит лейтенант. – Даю тебе увольнительную, сходи домой и чтоб вернулся к отбою!
Это было так неожиданно и так кстати.
– Есть вернуться к отбою! – воскликнул я. – Спасибо вам большое, товарищ лейтенант!
Хорошим мужиком был наш лейтенант! Преисполненный благодарностью, сделал бы для него все, чего бы он ни попросил.
Жизнь моя могла бы сложиться иначе, если бы в этот день лейтенант не отпустил домой… Снег весело звенел под сапогами. Троллейбус подъезжал к конечной остановке. Легко одолев последние пятьсот метров, вскочил в него, сел на пустое заднее сиденье и уставился в окно. Постоянная тревога из-за непредсказуемой ситуации дома сосала под ложечкой и не давала покоя. Я не знал, радоваться мне, что служу в городе, в котором живу, или было бы лучше, если бы я служил за несколько тысяч километров от дома.
Пришел вовремя. Мама жарила мои любимые котлеты.
– Ой, Эдинька! – обрадовалась она.
– Меня отпустили на целый день, чтобы мог с вами отпраздновать Виталика день рождения, – доложил я.
Всех облобызав, я переоделся в гражданское. Папа разложил на столе разобранный на много частей саксофон для смазки и мелкого ремонта. Лёня занимался на рояле. Виталька на полу играл с игрушками. Ира молча стояла у окна. Она была какой-то непонятно спокойной. Я спросил, все ли хорошо. Она серьезным, уравновешенным голосом ответила:
– Да, все хорошо.
Я же почуял, что не все хорошо.
– Гриша! – раздалось мамино сопрано. – Быстренько убирай все со стола и иди ко мне!
Папа быстро убрал саксофон.
– Уже иду.
Я сел с Лёней за рояль, и мы в четыре руки побрынькали какие-то песенки. Ира танцевала с сынишкой. Отец носил котлеты, картошку, селедку, открыл банку помидоров домашнего засола. Стол получился на славу. Зашла мама, как всегда, опрятная, с подкрашенными губами.
– Гриша, по-моему, у нас должна быть бутылка вина?