Предатель. Брат моего мужа - страница 12

Шрифт
Интервал


Глава 12


Все так походило на свидание, что я чувствовала неловкость, будто сейчас делаю нечто непристойное. Еще и Дмитрий нарядился, словно у нас ужин был в ресторане. А этот приятный шлейф, исходящий от него, дурманил мне голову. Точнее, я на него безбожно пялилась, откровенно разглядывая черты его красивого лица.— Ешь. Наши блюда и так остыли, — скомандовал он, взяв в руки столовые приборы.Да, я проголодалась, как тамбовский волк. Но проблема была в том, что при нем я нервничала, поэтому кусок в рот не лез. Так как толком не понимала, почему Дмитрий ужинает со мной, если я — простая экономка в его доме.— Рад, что хватило тебе ума не показаться этой женщине, — начал разговор он. — Пусть еще немного тебя поищут. Одного не могу понять, зачем Мальвине Афанасьевне твой сын? Ей со своим проблем мало?— Наверное, ей скучно одной дома, — предположила я.— Пусть собаку заведет. Она будет ее во всем слушаться и обожать даже после побоев. Хотя нет, таким противопоказано иметь животных. Как тебе твоя комната?— Она моя? То есть… я в ней остаюсь навсегда?Дмитрий тихо засмеялся:— Ну уж ты загнула! У меня насчет тебя немного другие планы. Хотя я рад, что тебе у меня настолько понравилось. Ну что, наш договор вступает в силу?— У меня нет другого выхода, — подчеркнула я. — Поэтому, да.— Другого я не ожидал. Завтра Нона покажет тебе твое рабочее место и познакомит с обязанностями.— Зачем ты выставил Тимошу своим сыном? — вдруг спросила я она болевшем. — Рано или поздно они все равно узнают правду.Взгляд Дмитрия резко изменился. Он посмотрел на меня так едко, что мне захотелось слиться со стулом.— Запомни, дорогая, — вкрадчиво начал Демидов-младший. — Я делаю то, что считаю нужным. И потом для них все равно это не новость. Есть еще какие-нибудь вопросы?Вопросов вагон и маленькая тележка. Только я не хотела получить на них ответов. Было страшно. Я совсем не готова и не верила этому человеку. Он явно развлекался и отыгрывался на нас всех. И, скорее всего, я — разменная монета в его мести брату и первой жене отца. Поэтому наш договор действителен год. Но хорошо, что хоть зарплату он обещает очень достойную. За год можно собрать хорошую финансовую подушку и, быть может, открыть какое-нибудь свое дело.— Тогда у меня к тебе вопрос. Ты же читала пункты договора. И, наверно, в курсе, что тебе следует развестись с мужем?И снова я вылупилась на Дмитрия. Скорее всего, этот пункт был в конце, и я до него просто не дошла. Обычно в конце договора прописано про судебные тяжбы и разбирательства в случае споров.Развод... Вот об этом я не думала. Так как не хватало никаких сил, чтобы об этом думать. Сейчас я просто не хотела видеть Володю.— Ты готова к разводу?— Прямо сейчас нет, — честно ответила я.— А придется, — настойчиво сказал он, положив приборы на тарелку. — Все юридические вопросы я возьму на себя.— Ты хочешь моего развода?! — занервничала я. — Ну, сейчас-то тебе какая разница?! Пять… Почти шесть лет прошло!Прямо на моих глазах лицо Дмитрия помрачнело, и он сухо ответил:— Миллиард, и катись к своему мужу, — а потом встал из-за стола и молча ушел.Меня всю трясло. Демидов-младший этим договором полностью решил мою дальнейшую жизнь, не спросив меня!Толком не поужинав, я вернулась в свою комнату, в которой уже плакал малыш. Тогда я сразу поняла, что мне нужны переноска и радионяня, если собираюсь работать в этом доме. Иначе я просто не буду слышать сына.Как невыносимо ощущать чувство вины всякий раз, когда твой крошеный ребенок плачет, а ты его не слышишь. Но самое страшное меня ожидало впереди. Проверив сына и поменяв ему памперс, я принялась его кормить и поняла, что со мной явно что-то не так. За целый день я ни разу не почувствовала, чтобы у меня подошло молоко! Его явно не хватало. Вот поэтому мой маленький и проснулся так рано.Затем я стала вспоминать, что пила и ела за день очень мало… Почти со слезами я осушила целый графин воды, а потом с ребенком спустилась вниз, чтобы попросить себе еще еды и чая. Я просто не знала, что могло бы вызвать прилив грудного молока.Услышав мою просьбу, Нона явно была недовольна, но показала, где находятся продукты, как заварить чай. Пока я со слезами ела творог, запивая его зеленым чаем под названием «молочный улун», сын кряхтел и изредка издавал жалобный плач. И я плакала вместе с ним, не понимая, что ему надо.И так мы промучились всю ночь. Ребенок часто просыпался. Я давала почти пустую грудь в надежде, что подойдет молоко. Наконец, к утру он уснул, и я расслабилась. Но в шесть утра ко мне неожиданно постучались. Я вышла из спальни в чем была, то есть в пижаме, которую мне здесь оставили на кровати.А постучалась ко мне родная тетя Дмитрия. Она была в халате и не расчесана. Без макияжа женщина выглядела старше.— Не могу сказать «доброе утро». Ты что там делаешь? Спишь? Ты знаешь, что твой ребенок всю ночь не спал и мне мешал?— Знаю, — еле выдавила я.К чему она клонит?— Так, может, тебя поучить надо, как быть примерной матерью?! Ребенок всю ночь орал! Что ты с ним делала?! Мучила его?!— Нет, конечно! Я не знаю, что с ним… Возможно, ему не хватает моего молока. Его стало меньше, — чуть не плача, призналась я.— Да у тебя титек нет! Откуда тут молоку взяться?! Ты массаж груди хоть сделай и чай с молоком выпей! Или смеси ему купи хотя бы! — выдала женщина и поплелась в соседнюю комнату. — Наказал же Бог! Дождались! И это еще только начало!Ее слова ударили меня по самому больному. Я и так чувствовала себя виноватой перед сыном, что родила его тому, кто его не хотел, тем самым лишив нормальной семьи. Оставила своего ребенка без крова и средств, а тут еще и молоко пропало. А теперь мне говорят про наказание... Как можно? Я и так наказана!Все же я прислушалась к совету и налила себе чай с молоком. Мне показалось, но и впрямь груди стали немного тяжелее. Но кроха проснулся, снова плакал и плохо ел.На завтрак я спускалась с четким намерением попросить Дмитрия, чтобы он вызвал нам педиатра. Мне было очень страшно за сына. Тимоша не брал грудь, поэтому приходилось сцеживаться, чтобы молоко совсем не пропало. А сцеживание — это очень неприятная вещь.Когда я спустилась на пару ступеней, то услышала голос, который никогда в жизни ни с кем не перепутаю.— Яна исчезла. А я еще ни разу не видел собственного сына, — говорил мой муж таким жалобным голосом! — Ты, как отец, должен понять меня! Помоги мне найти ее!И тут я услышала то, что никак не ожидала услышать от Дмитрия:— Яна здесь.