Прости меня, Русалочка! - страница 3

Шрифт
Интервал


– Да, мисс. Вам – автограф? – учтиво спросил актёр.

Мари охватила мелкая дрожь. От волнения она, совершенно некстати, в жуткой нерешительности молчала, не зная, с чего начать разговор. Глубоко в подсознании тысячу раз корила себя за то, что такая несмелая. Она завороженно смотрела Джону в глаза, красивые, пронзительно глубокие. Эх, Эллонс! Лицо-совершенство, взгляд с поволокой, голливудская улыбка… Он сводил с ума своим очарованием. Этот парень совсем не был похож на обычных молодых людей: вьющиеся тёмные волосы, очень коротко и по-модному стриженные, его аристократичные манеры, завораживающий бархатный голос; в нём, казалось, невозможно найти изъяна. Эдакий принц из доброй сказки. Ему не хватало королевских шаровар с колетом, плаща, белого коня и шпаги. Так думала не только Мари, но и все его поклонницы.

– Мисс, чем могу быть полезен? – повторил Джон свою фразу, и девушка очнулась от своих мыслей.

– Мммистер Эллонс, я люблю вас, – неожиданно для себя самой выпалила Марианна. «Боже, что я говорю», – тут же пронеслось в голове. Буквально с утра она готова была произнести длинную умную речь, которая бы реально могла заинтересовать Джона, а сейчас… сейчас мысли путаются, и язык болтает совсем не то, что задумывал мозг. Мари понимала, что совершила глупую ошибку, и ей от стыда захотелось просто провалиться сквозь землю.

– Я вас понимаю, мисс. Но я вынужден принести вам извинения. У меня уже есть невеста, и у нас скоро состоится свадьба, – вежливо ответил Эллонс, коснувшись плеча изумлённой Марианны.

– Простите! – заикаясь, пролепетала девушка. – Я, я не знала. Я желаю вам счастья, – сказала Мари, делая вид, что эти слова нисколько ее не задели.

– Извините, если обидел вас… – с некоторым сожалением продолжил Джон.

– Ничего, всё нормально, – солгала Мари, скрывая боль и обиду. – Это стихи. – Девушка протянула Эллонсу довольно объёмную тетрадь. – Я посвятила их вам. Если станет интересно, прочтите на досуге.

Джон мило улыбнулся и с радостью взял в руки листы бумаги, произнеся напоследок:

– Я обязательно прочту их. Уверен, что вы – талантливая поэтесса. А теперь мне нужно ехать, простите. До свидания! И… как вас зовут?

– Марианна Стейн.

– Приятно было познакомиться.

После этих слов Эллонс сел в свою машину и уехал в неизвестном направлении. Из глаз Мари брызнули слёзы. В одно время по её сердцу проскользнул лучик радости: Джон уже похвалил её за стихи, но, с другой стороны, он не оставил никакой надежды; этот человек никогда не ответит Марианне взаимными чувствами. Девушка не просто огорчилась, она уже укоряла и ненавидела себя за то, что призналась Эллонсу в любви, не дожидаясь будущих встреч, когда, возможно, актёр получше бы узнал её. Она понимала, что допустила непоправимую ошибку. И теперь жизнь Мари приняла облик самого настоящего ада. Все шансы на счастье испарились в одно мгновение, не оставив и следа.