– А если не будет? – я чуть вздрогнул телом и отдельно напрягся головой, – тогда меня что, в расход?
– Тогда вы просто вернётесь к обычной жизни, товарищ Грузинов, и потому вам не следует ни о чём беспокоиться. Что у вас там, кстати, с почками? Сильно беспокоят?
– Которой нет, та вообще не беспокоит, – пожал я плечами, – а какая имеется, той вот-вот на гемодиализ. Или же в печку, вместе со всем остальным организмом.
– Ну это мы, если что, подправим, – не согласился Упырёв, – я, конечно, в таких делах не спец, но поверьте, они у нас есть, причём на самом высоком уровне. Я бы даже сказал, на мировом. – В это время мы заходили в уготовленный для меня апартамент, где, как я сразу обнаружил, имелось всё необходимое для вполне приличной жизни. Функционально помещение напоминало несколько улучшенный номер в профсоюзном санатории, специализирующемся на заболеваниях нервной системы. В смысле, на избавлении от них. Я это понял, отметив однородный колер излишне мягких тонов, в который были закатаны гладко вышкуренные стены, а также несколько украшавших их вполне милых пасторалей более чем наивного письма. Плюс стаканы из неколкого пластика и отсутствие столовых приборов колюще-режущего характера.
– Располагайтесь, Гарри Львович, отдыхайте. Ближе к вечеру принесут снотворное, так что ложитесь сегодня пораньше и выспитесь как следует. А завтра начнём. Да, через час у вас обед, уже знаете где.
Всё получилось, как обещал Упырёв: отлично покормили – практически вся еда соответствовала напрочь забытой организмом гамме вкусовых переживаний. Потом принесли таблетку, дали запить. Вежливо пожелали крепкого отдыха. Всё! За исключением одного – этой же ночью, как только подействовало чудотворное снадобье и я совершенно вырубился под воздействием этого не известного официальной науке средства, они провели с моим телом все необходимые манипуляции: анализ крови из пальца и вены, отбор мочи, проба на кислотность пота, пункция спинно-мозговой жидкости, отсос спермы через специальный зонд, рентгенологический снимок черепа, а также прочие МРТ, КТ и ПЭТ. И главное – к утру уже был выявлен достоверный диагноз относительно моей единственной почки. К сожалению, малоприятный. Именно так доложил мне полковник на другой день. При этом был он на удивление мил, улыбчив и вообще, заметно расположен.