Этому трюку меня научил дедушка, когда брал с собой в загородный клуб. После очередного раунда в гольф он входил в здание, а я уже сидела на табурете у бара, болтая ногами, потягивая содовую через соломинку и выковыривая кешью из пластиковых мисок с солеными орешками. И пока мы ждали обед, он подкидывал одну из подставок и ловил ее быстрее, чем я успевала заметить.
– На дам всегда действует безотказно, – говорил он и подмигивал какой-нибудь официантке, при этом во рту у него едва заметно поблескивал золотой зуб.
На первый взгляд никогда не подумаешь, что мой дедушка – великий американский художник Роберт Паркер. С его склонностью носить мятые брюки цвета хаки, вязаные жилеты и подтяжки он больше похож на завуча средней школы на пенсии, чем на гения, когда-то продавшего картину Джорджу и Амаль Клуни.
Но даже если люди не всегда узнают его по внешности, то уж точно – по стилю картин, которыми он так знаменит: обычно это семейные сцены, полные напряжения, но запечатленные на фоне покоя и безмятежности.
В клубе тоже висела одна из дедушкиных картин, в золоченой раме и с небольшим светильником над ней. Она не особо известна: просто пейзаж, водяная мельница на холме. Эта работа точно не стала бы ответом на вопрос-аукцион в «Своей игре» или на отборочном тесте.
Какое из этих полотен великого американского художника Роберта Паркера наиболее известно?
A. «Полуночники»
Б. «Американская готика»
B. «Читатель и наблюдатель»
Г. «Кувшинки»
Динь-динь-динь! Правильный ответ – В. «Читатель и наблюдатель». Там изображены две фигуры в гостиной: маленькая девочка читает на диване, а мужчина у окна во что-то тревожно вглядывается. Картину выделяют за неоднозначность и ощутимое, почти осязаемое напряжение. Написано по меньшей мере две книги о том, что же такое высматривает наблюдатель. Свою жену? Возлюбленную? Босса мафии после неудавшейся наркосделки? Слабую надежду на американскую мечту? Большинство исследователей пришли к выводу, что непотушенный окурок в правой руке мужчины говорит о беспокойстве.
Эта работа всегда становилась лучшей частью экскурсии нашего класса в Чикагский институт искусств. Сначала учительница объявляла, что картина принадлежит кисти Роберта Паркера, а потом делала паузу, припоминая слухи, будто кто-то в классе имеет отношение к этому знаменитому деятелю искусств. Но поскольку она сомневалась, то ничего не произносила вслух. И тогда какой-нибудь одноклассник толкал меня локтем в бок и спрашивал, не мой ли это папа. А я отвечала, чуть громче нужного: «Вообще-то это мой дедушка». Далее следовали завистливые взгляды и отвисшие челюсти.