Изначально небольшой блок был превращен в массивный контейнер с
единственной целью, поддерживать работу содержимого. Наниты,
запрограмированные на ремонт. Ресурсы для их работы, энергоблоки. И
многочисленные записи экипажа на отдельном носителе данных. От
откровенно глупых шуток, странных историй, до ценной статистической
и личной информации. Решения, идеи. Признания в любви, музыка.
Записывалось всё. В конечном итоге, через полгода в таком режиме,
Кхаэла подняла вопрос, нужно ли фильтровать данные, но нет.
— Не думаю, что личные данные экипажа в любом случае будут ценны
через сто тысяч лет, Кхаэла. Для них это возможность рассказать о
себе людям будущего. Надежда, хоть в каком-то виде. Не стоит их
лишать этого.
— Поняла.
— Скажи мне, — внезапно спросил капитан, — ты будешь по нам
скучать?
ИИ ответила:
— Вопрос некорректен, я…
— Просто ответь. Я знаю правила, в конечном итоге больше некому
тебя осудить, помнишь?
Модуль проектора взлетел, сформировал голограмму Советника. ИИ
«села» в кресло напротив.
— Вы ошибаетесь в том, капитан, что думаете, словно такие как я
можем скучать по кому-то. Моя память не деградирует, я помню любое
событие так, как помнила его пять лет назад. Если я все еще буду
функционировать через сто тысяч лет, я буду помнить вас. И буду
помнить этот разговор так же хорошо, как в эту секунду.
Капитан поднял руку.
— Я понял. Просто… чем больше времени проходит, тем больше
задумываешься о вечном. Прости, если был неправ.
Та кивнула.
— Не беспокойтесь, у меня целый экипаж наблюдаемых. Это общая
тенденция. Люди говорят огромное количество вещей, когда забывают о
моем присутствии. Не могу сказать, что все они меня устраивают, но
это опыт и информация.
Капитан засмеялся.
— Не сомневаюсь. И за чем тебе больше всего нравится
наблюдать?
Та усмехнулась:
— За драмой, разумеется. Вашему старшему помошнику следовало
подумать о вреде случайных половых связей без надлежащей защиты
перед неминуемой смертью.
Капитан выругался.
— Кхаэла!
Голограмма пожала плечами.
— Но это то, что произошло, капитан. Шесть беременностей среди
экипажа, капитан. Я не знаю, чем думают люди в таких ситуациях. Это
не просто нарушение, это глупость.
Не думаю, что люди часто оказываются в такой ситуации, но это
уже не важно. Так что сказанно было иное.
— Работы завершены, Советник. Через три дня мы ляжем в капсулы.
Большая часть экипажа понятия не имеет, чем это закончится. Они
уверены, что капсулы переделают для очень долговременной работы,
дольше нормы в разы. Что сигнал послали, но пока он дойдет, пока
придет помощь, пройдут годы, скорее даже десятилетия. И им нужно
проспать в капсулах, которые могут не выдержать такой нагрузки и
часть экипажа может не проснуться. По факту после заморозки режим
работы капсул изменится. И экипаж тихо умрет.