Аферы в сфере издательского дела были ему в новинку.
– Ну, некоторые из них откровенно отслеживают авторов на страницах
самиздатов, в блогах писателей, приглашают публиковаться у них. Предлагают
заоблачные гонорары.
– Так было с Анной?
– Да. Не знаю, как она попалась на удочку таких прохиндеев, она, ведь, всегда была такой дотошной! Я ей рекомендовала свое издательство, но она решила, что ей будет выгодней печататься в иностранном.
– Насколько я знаю, Вы издавались в электронном?
– Да.
– А почему не в бумажном? Классическом, так сказать?
– Мне тоже больше импонирует «пейпер бук», но сейчас это очень дорого, а иногда – и вообще невыполнимо. Посудите сами. Новых авторов очень много. Конкуренция сумасшедшая. Издательство, подписывая договор, берет «кота в мешке». Писатель может не оправдать надежд. Поэтому, они предпочитают печатать уже давно раскрученных отечественных «Донцовых» или переводить мировые бестселлеры. Пробиться на книжный рынок сейчас очень трудно.
Если у Вас есть деньги и сумасшедшие амбиции, Вы можете заплатить издательству, и Вас напечатают. Но, раскупится ли весь тираж – одному Богу известно. А, если Вы публикуетесь в издательстве электронных книг – как правило, это происходит бесплатно. Да еще, Вы и гонорар будете получать, если окажетесь продаваемым автором. Мое издательство честно предупреждает, что при таком огромном числе конкурентов, на раскрутку нового автора приходится не менее года полтора.
– Так в чем была проблема издательства, в котором напечаталась Анна? И как Вы узнали, что она напечаталась?
– Она опубликовала пост в Фейсбуке. И я, конечно, зашла посмотреть страничку ее немецкого издательства. И с чувством досады узнала, что она попалась на удочку мошенников.
– Вы ей об этом сообщили?
– Зачем? Ведь все равно, было уже поздно!
– В смысле «поздно»?
– Когда я изучала, в какое издательство посылать рукопись, я тоже рассматривала множество издательств. И это – в том числе. Тут были совершенно кабальные условия договора. Автор должен отдавать издательству исключительные права на произведение на семьдесят (!) лет.
– А в Вашем?
– На три года. И неисключительные права.
– То есть, если бы она хотела вернуть свое произведение себе, то могла бы сделать это только через семьдесят лет?
– Вот именно! Или же, выплатив огромную неустойку.