– Эх, где же наша Василисушка? – запричитал Домовой. – Чует мое сердце, этого двоечника всему заново учить придется.
– Брысь, сказал, в койку! – разозлился Леший. – Недоучку, значит, прислали, – и, увидев, что тот все еще стоит, гаркнул:
– Завтра узнаешь!
В ту ночь Семён спал тревожно и часто просыпался. Снилось ему, что никак не может сдать теорию колдовства, а очередную пересдачу принимает не Марьпетровна, его преподавательница, а какая-то белобрысая училка с прямой короткой стрижкой и жесткими чертами лица.
«Семён?» – спрашивает резко. – Слыхала о тебе. Двоечник!»
«А Марьпетровна где?» – спрашивает Сёма.
«Я за неё. Василиса Гордеевна меня зовут. Буду экзамен у тебя принимать!»
Сёма проснулся и долго ворочался, не мог уснуть. В следующий раз он оказался в офисе, выпрашивающим у начальницы, черноволосой молодой женщины с азиатскими чертами лица, очередной отгул.
«Тунеядцы! Только и гулять им! Работать кто будет? А? Семён! Вот лишу тебя премии!»
«Прошу вас, не надо, Василиса Мансуровна!» – подобострастно залепетал Сёма. И проснулся.
Раздумывая о своем втором сне, он не заметил, как оказался на бульваре в центре города. Простоволосая цыганка с кучей ребятни, цепляющейся за цветастую юбку, схватила его за руку:
«Позолоти ручку, бриллиантовый, всю правду скажу!»
Сёма попытался вырваться.
«Про Василису все как есть, дочиста расскажу!»
И хотя Сёма стал как вкопанный, продолжала трясти его за плечо:
«Семён! Хорош дрыхнуть. Вставай!»
Сёма открыл глаза.
– Пора. Леший ждать не любит, – проворчал Домовой.
Конец ознакомительного фрагмента.