. Такой перечень включает в себя федеральные государственные унитарные предприятия, которые осуществляют производство продукции, выполнение работ или оказание услуг, имеющих «стратегическое значение для обеспечения обороноспособности и безопасности государства, защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан Российской Федерации»
[320]. Кроме того, в указанный перечень включаются «акционерные общества, акции которых находятся в федеральной собственности и участие Российской Федерации в управлении которыми обеспечивает стратегические интересы государства, обороноспособность и безопасность государства, защиту нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан Российской Федерации»
[321]. Такой перечень стратегических предприятий и акционерных обществ включает в себя, например, ПАО «Интер РАО», Российские железные дороги и другие организации. Очевидно, что интересы таких субъектов признаются государством публичными.
В случае объективации в частном интересе публичного объектом охраны гражданского права выступает сложносоставной частно-публичный интерес[322]. Так, в Определении Конституционного Суда РФ от 3 июля 2007 г. № 681-О-П[323] публичным был признан интерес акционерного общества. Речь шла о проверке конституционности ст. 84.8 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», предусмотревшей право лица, владельца более 95 % общего количества обыкновенных и привилегированных акций открытого акционерного общества, в течение одного года с момента вступления в силу этой статьи принудительно выкупить принадлежащие иным лицам акции общества. Конституционный Суд РФ посчитал, что основанием отчуждения у таких лиц акций вопреки их желанию могут быть «интересы акционерного общества в целом – в той мере, в какой оно действует для достижения общего для акционерного общества блага». В Определении подчеркивалось, что такое отчуждение обеспечивает не только частный интерес акционера – владельца 95 % акций, но и публичный интерес, который заключается в поддержке преобладающего акционера-инвестора, имеющего намерение инвестировать в развитие и модернизацию производства, осваивать новую конкурентоспособную продукцию, обеспечить эффективное управление обществом[324]. Именно поэтому, комментируя рассматриваемое Определение Конституционного Суда РФ, Г.А. Гаджиев квалифицирует подобное принудительное перераспределение акционерной собственности как отчуждение имущества миноритарных акционеров для государственных нужд, т. е. в публично-правовых целях согласно ч. 3 ст. 35 Конституции РФ. При этом в понятие «государственные нужды» включается понятие «общее для акционерного общества благо», которое рассматривается как специфический публичный интерес