.
Первые сведения о преподавании знаний о судоустройстве и судопроизводстве в России относятся к XVIII в.; они связаны с именем З.А. Горюшкина – известного юриста-практика, автора «Руководства к познанию российского законоискусства», преподававшего в Московском университете. Он вел со студентами практические занятия по русскому праву, знакомил их с действующим законодательством, формами и практикой судопроизводства. На этих занятиях большое место занимала «практика производства дел на разные задачи, где раздавались роли истцов, ответчиков, судей, секретарей, а в следственных делах роли допросов, свидетелей, очных ставок и проч. Сочиняемые бумаги он исправлял по порядку на общем чтении, а дела за окончанием представляемы были участниками в лицах драматически»2.
Известный профессор Казанского университета, преподаватель естественного права и декан нравственно-политического отделения (так назывались тогда юридические факультеты) Г.И. Солнцев в своей работе «Об упорядочении методы преподавания юридических наук» (1819 г.) выступал сторонником лекционной формы занятий как основной при подготовке юристов, специально оговорившись: «Преподавать должно, не читая по книге или тетради, но объясняя словесно… диктование уроков не может быть терпимо». Солнцев полагал, что необходимо оживлять сухой академический материал, для чего лучше всего задавать вопросы слушателям в ходе лекций, в том числе по уже пройденному материалу3.
В Московском университете в первой четверти XIX в. на нравственно-политическом отделении русское практическое законоискусство читал Н.Н. Сандунов. Он был известным юристом, знатоком русского законодательства, придавал большое значение практике. На занятиях Сандунов составлял из студентов какое-либо судебное учреждение (например, уездный суд); избирал судью, заседателей, истца, ответчика4. Таким образом, студенты знакомились с организацией суда и правилами ведения дел. Слушавший Сандунова в 1813–1815 гг. Д.Н. Свербеев оставил следующие свидетельства о его преподавании: «…Первые полчаса двухчасовой своей лекции начал для чтения… законов: студенты читали, он объяснял читанное; следующий час посвящался чтению подробной записки какого-нибудь дела из сената… Трудно представить себе теперь, с какой охотой, с каким возбуждением, скажу – с какой юной запальчивостью происходили в классах Сандунова наши судебные представления, в которых главные роли разыгрывались бойкими студентами и страстными поверенными тяжущихся сторон. Подумаешь, что каждый боялся проиграть в своем процессе целое состояние»