В.А. не был воинствующим радетелем чистоты русского языка. Но он никогда не мог сказать «ми́зерный», «обеспече́ние», «гене́зис» и т.п., хотя большинство именно так и говорит. Интересно, что при всем этом В.А., сам прекрасный стилист, восхищался речью одного из московских профессоров («Как он говорит!»). В.А. мог учить и умел учиться.
Трепетное отношение к русскому языку проявлялось и в том, что, проверяя студенческие курсовые или контрольные работы, В.А. просто не мог не расставить недостающие знаки препинания (или вычеркнуть лишние), исправить грамматические ошибки и т.п.
В.А. отличался великолепным чувством юмора. При этом часто юмор был мудрым что ли. Вспоминается, что году в 1999-м, увидев, что я прихрамываю, В.А. очень обеспокоенно спросил о причине. Как я потом понял, всей душой желая сочувствия, я довольно многословно стал излагать… В том числе были слова: «Такого никогда не было». На что В.А., сдержанно улыбаясь, но вполне серьезно произнес: «Привыкай. Дальше хуже будет». Да уж.
Как известно, у нас «встречают по одежке». В.А. всегда гарантировалась хорошая встреча. Потому что он не просто аккуратно одевался. Нет. Костюм его всегда был изысканным. Он был щеголь, «как денди лондонский одет». При этом он хорошо чувствовал обстановку и знал, куда следует явиться в джинсах, а где без бабочки ну никак не обойтись.
В.А. вообще жил красиво.
Красивый человек он притягивал к себе людей умом, пониманием, терпением, готовностью помочь…
О В.А. хочется говорить и говорить. Мне его не хватает.
Вещно-правовой характер титульного владения
В современной юридической литературе, посвященной вопросам вещных прав, как само собою разумеющийся констатируется факт ограниченности перечня вещных прав (Е.А. Суханов, Л.В. Щенникова и др.), однако никаких доказательств в подтверждение данного положения не приводится. Но к решению данной проблемы может быть и иной подход.
Если исходить из сути вещного права как определяющего элемента содержания абсолютного имущественного правоотношения по поводу вещи (телесного объекта материального мира), выражающегося в возможности управомоченного владеть, пользоваться и распоряжаться ею (в любом «наборе» правомочий в сочетании с правом владения), то очевидным является наличие вещных прав у любого титульного владельца. Возьмем, к примеру, право арендатора. Из договора аренды возникает обязательство, исполнение которого арендодателем ведет к появлению у арендатора права владения и пользования (как правило, если вещь не передается только в пользование). Став титульным владельцем, арендатор, наряду с правами и обязанностями по обязательству из договора аренды, становится управомоченным по отношению к неопределенному кругу лиц, чья обязанность заключается в том, чтобы не чинить препятствий по осуществлению правомочий владения и пользования. Это явно выходит за рамки обязательства. Думается, что данная модель может быть применена и к любым случаям титульного владения (из договоров подряда, перевозки, хранения и др.). Таким образом, договор (в некоторых случаях закон, судебное решение) порождает обязательственное правоотношение, а передача вещи (если иное не установлено законом или договором) порождает правоотношение вещного характера, что дает управомоченному использовать вещно-правовые способы защиты своего нарушенного права.