Я почувствовала, что краснею:
– Нет.
Берта подтолкнула мужа локтем:
– Расскажи ей о том, как ты загадал желание, чтобы твой дядя Дин пропал, а потом он и правда пропал.
Гас замахал на нее руками:
– О господи, Берти. Она не хочет слушать эту скучную старую историю.
Он покачнулся на кресле, заставив пол на крыльце затрещать и заскрипеть.
Если Берта не замолкала ни на секунду и едва могла усидеть на одном месте, то Гас был тихим и ненавязчивым, отличался спокойствием и неторопливостью. Он весь день и половину ночи не снимал свою бейсболку, из-под которой во все стороны торчали тонкие каштановые волосы. Темно-коричневый козырек бейсболки был весь покрыт пылью и жирными следами от пальцев.
– Это Пегас, – произнес он, указывая на скопление звезд, виднеющееся над горной вершиной вдалеке.
– Гас должен был быть ученым, – заметила Берта. – Он может рассказать тебе все, что ты хочешь узнать о звездах, воздухе, растениях, воде, погоде и обо всем в таком роде.
Со стороны Гаса послышалось тихое «Пф-ф-ф-ф».
– Он думает, я вышла за него из-за его внешности. – Берта подмигнула мне. – Но я вышла за его мозги.
Гас засмеялся.
А потом случилось нечто невероятное. Они потянулись друг к другу в один и тот же момент и взялись за руки. Как будто кто-то сказал: «Так, на счет три беремся за руки». Я никогда в жизни не видела, чтобы Склока с мамой держались за руки. Чего уж там, большую часть времени они даже не смотрели друг на друга.
Я наблюдала, как Гас и Берта сидят на крыльце, глядя в ночное небо, а уголки их ртов приподняты в довольных улыбках. Каждый раз Берта так завороженно смотрела на Гаса, будто он кинозвезда, а не какой-то взъерошенный мужик, работающий на фабрике матрасов в Коопервилле.
Мы оставались на крыльце, пока не заморосило, и мелкий, но холодный дождь не погнал котов, сидящих у нас в ногах, в дом.
Этой ночью, когда я ложилась спать, моя голова шла кругом. У думала о Склоке, прозябающем в окружной тюрьме, и маме, пялящейся в потолок в темной спальне. Я думала о Джеки, сплетничающей с подружками и красящей ногти на ногах вместе с Кэрол Ли. Я думала о Говарде Одоме с его походкой вверх-вниз и о его добросердечной семье. И я думала о Гасе с Бертой, держащихся за руки под сиянием Пегаса. А потом я подумала о жалкой самой себе, лежащей здесь и гадающей, когда же исполнится мое желание.