Подлатай меня, Господи, нитью живой штопай,
Подружилась опять с головою душа чтобы.
А на сердце моём Ты надежду крестом вышей,
Посели меня в доме большом, только без крыши.
Видеть днём я и ночью хочу без границ небо,
И ту самую яркую звёздочку снять мне бы,
Да на грудь приколоть, чтоб с дороги мне не сбиться,
По ночным пустырям буду зоркой лететь птицей.
Да и стены-то в доме моём – элемент лишний,
Вместо стен и углов пусть повсюду цветут вишни.
Будут травы душистые мягким ковром сочным,
И без крыши и стен будет самым мой дом прочным.
Не взломают его, и стекло не побьют в окнах,
Пусть я буду под солнцем сгорать, под дождем
мокнуть,
Сделай так, как вначале однажды уже было,
Чтоб вокруг никого – только я лишь и мой милый.
В нашем райском саду обещаю тебя слушать,
Я же знаю уже, как нам свойственно всё рушить.
И ещё попрошу: не сажай нам того древа,
Чтобы не было выбора – вправо ли нам, влево…
Не хочу я свободы твоей, пусть рабой буду.
Как Ты скажешь мне Господи, так буду жить всюду.
Нам не надо соблазна, возьми же у нас волю,
Но оставь нас в раю, где нет зла и где нет боли.
Так молилась однажды я Богу во сне, плача,
Улыбнулся он хитро и что-то шептать начал.
Я проснулась – четыре стены, потолок, окна,
А за окнами город мой серый больной мокнет.
И пошла я не в храм, хоть воскресной пора службы,
Потому что опять мне куда-то сильней нужно.
На балконе косынка, в которой молюсь, сохнет.
А звонарь мне в укор: «Твоя вера без дел сдохнет!»
Так, соблазн за соблазном, мой день словно бой смертный.
Между злом и добром выбор мой не всегда верный.
Так зачем же ты, Господи, дал мне мою волю,
Чтобы я ошибалась и плакала от боли?
Мне с иконы на стенке глаза вдруг ответ дали:
«Ты же знаешь сама, что не зря меня распяли».
И добавил Господь мне последнею в стих строчкой:
«Ты не мучай себя, просто делай как Я, дочка».
Носишь крест и пятницу встречаешь
Вискарём и возгласами «Йес!»
В этот день Христа распяли, знаешь?
Ты же всякий раз, смеясь, вонзаешь
Копиё в Источниче Чудес.
А потом уныло, безнадёжно
Тлеет жизнь без веры в чудеса.
И когда становится тревожно,
Почитатель пятницы безбожной,