Почему-то мне пришла в голову мысль, что я лечу за птицей свободы. После этой мысли мое сознание погрузилось в наблюдение за полетом. Я летела по ярким светящимся линиям, которые меняли цвет пространства. Он был видим не темным, а цветом наступающего рассвета. Я была счастлива, мне думалось, что я лечу за птицей свободы или птицей – видящей – светло-серым сгустком энергии…
Вдруг неожиданно я как будто услышала голос сына, который сказал: «Мама в птицу превратилась», – и как будто увидела, что на кровати вместо меня осталось перо. И тут я все вспомнила, я вспомнила свой мир…
И чтобы не лететь за птицей, уничтожить в себе чувство-желание лететь за ней, я три раза громко повторила: «Птица свободы, опали мне крылья! Прерви мой полет!» Таким образом я пыталась отплатить за свое двойственное желание.
Я почувствовала, как все изменилось, я почувствовала, как вернулась в тело. Бешено колотилось сердце. Я была вся мокрой от пота. Но я была безумно рада, что мне удалось вернуться… Я ликовала: «Главное – все получилось, ничего страшного, я исправлю все ошибки. Я все смогу!»
Долго размышляя над своим видением сна, я поняла, что на самом деле ничего плохого птица из сновидения сделать мне не хотела, просто она другая, живущая по своим таинственным законам, возможно, она, наоборот, хотела мне помочь. Я все время вспоминала глаза птицы: у нее был очень отрешенный взгляд, он передавал мне знание чего-то древнего и совсем мною забытого…
После приснившегося мне сновидения с течением времени мои руки стали все сильнее неметь и болеть, словно они-то и были моими крыльями во сне. Они, в основном правая, с каждым днем болели все больше, особенно ночами, и я перестала спать…
Я обратилась в поликлинику. Мне поставили диагноз, назначили лекарства и разные физиотерапевтические процедуры.
Прибором «Искра» я уже в действительности «опаляла» свои руки.
Наконец я осознала, что врачи не могут мне помочь. Исправно проделав все процедуры, принимая прописанные лекарства, я чувствовала только ухудшение положения. А врачи разводили руками и говорили мне: «Милая, я хочу помочь… Не поднимайте ничего тяжелого…» Я бесполезно бормотала: «Но если малый ребенок плачет, я не могу не взять его на руки…»
Я пыталась снова войти в тот сон, чтобы изменить настоящее. Я обращалась к видящей, но она молчала… Затем пришло письмо, в котором первый раз пишущая мне женщина упомянула о своем толтекском воплощении. Письмо было необычно своим почерком: буквы были настолько огромны, что целое слово или два не больших слова могли уместиться в одну строчку. «Кто так может писать?» – думала я.