О людях уходящего времени - страница 11

– Дядь Жень, а ты поправился прямо.

– Ничего, Виталь, прорвёмся. Ты извини меня, да в деревне не говори про меня.

– Конечно, не скажу, да и нет ничего тут такого сильно стыдного, не беспоклись.

На работе как вроде и не удивились, впрягся сразу. Назревали пожары, надо было готовить оборудование. Премии за предыдущие месяцы с радостью лишили и, жизнь покатилась по накатанной. РЛО, воздуходувка, пожарная помпа, договорённости с пожарными частями, чьи районы граничили с лесом. Обрезка деревьев с вышки, пока лист ни пошёл активно, опять легло тяжестью на руки, на спину, на душу без передыху.

Над тайгой потянул сизый дымок, похожий на традиционное голубое облако пихтовой пыльцы. Но к середине дня он вдруг высветился столбом, предательски закачался над перевалом. В Алтае за столько лет в кедровых лесах не было пожаров, что лесники немного растерялись. Облёты летнабов совершались ежегодно, белый крест на крыше лесничества подновлялся, а вертолётная площадка была оборудована по всем правилам. Но сырой угол Прителецкой тайги не давал возможности огню ухватиться за лес. Летнабы в эту сторону летали с удовольствием. Была возможность договориться о залёте за Абаканский хребет на «горячий ключ», подзаработать таким образом. Лесхоз подпишет налёт часов. В этот раз что-то в природе пошло не так.

Сначала пришла весточка из Улагана об обширном пожаре. Лесники неделю сидели на стрёме, ожидая отправки их на подмогу. Потом Турачакские горки, прямо над дорогой вдоль Бии, ночью расцветились змейкой огня, который полз и пожирал сосняки. Для несведущего человека это ночное зрелище было даже красиво, если не знать, что этот огонь тяжело потушить, и он медленно углубляется в тайгу, разрушая всё. А теперь вот и Байгол. На планёрке встал вопрос, серьёзно ли это. Так никто еще и не мог поверить в реальность таёжных пожаров в этом краю.

– Надо народ поднимать, – охотовед, бывший директор малого предприятия, тяжело вздохнул.

– Да подожди ты, Петрович, что сразу в панику! – Ершов возмутился такой постановкой вопроса.

– Какая паника, раньше погасим, меньше погорит, упустим, сложнее будет.

– Александр Михайлович, завтра лесниками обследуете и начнёте тушить. – директор уже не смотрел ни на кого, досадуя на так ни ко времени свалившуюся заботушку.

Тайгу тушили три дня. Заливали из РЛО головёшки и колодины, мотались по краю пожара и заходили внутрь выгоревшего пятака. К вечеру огонь удавалось победить, а на утро дым слабо поднимался, становился гуще и пожар разгорался с новой силой. Специфика горной кедровой тайги здесь сыграла злую шутку. Ранее влажные урочища накопили много горючего материала. Большие колодины лежали крест-накрест, обрастали мхом, стоящие кедры накапливали под собой подушки старой хвои, а шадак-сеноставки ставили такие стога сена, что впору корову прокормить. Лазали с трудом через эти завалы. Охотовед перевернулся с тяжёлым резиновым водяным мешком, больно упал спиной на балясину, аж дыхание перехватило. Вида не показал, приехав ночью домой, уже без света, попросил жену растереть спину. На завтра встал еле-еле, но на пожар поехал. Расходился, забылась та травма. Егерь сильно порвал ногу о сухой, как кость затвердевший сучок, скрывавшийся под травой. Много еще маленьких и больших травм получили и получают лесники.