Посадки кедра становились тем весенним общением с тайгой, которое душу возрождало. Хоть с мишкой и случались встречи, а оружие с собой редко кто брал. Надеялись на то, что народу много, мишка сам испугается. Так оно и выходило. К концу посадки погода становилась приятнее, благодушие разливалось по всему телу, отмякали все душой.
– Наконец-то лето, – как бы невзначай мог обронить кто-нибудь, вспоминая февральскую стужу, что прихватывало пальцы через верхонки.
– А рябчики то как свистят, радуются!
После того, как рассадил норму, опустошил мокрый от снега мешок, можно было выбраться на какой-нибудь взлобок и сидеть долго-долго подставив лицо солнцу, которое уже грело по-летнему. В кармане всегда свисточек, хоть и без ружья. На таких солнцепёках интересно рябых подманивать. То, что нет цели добыть его, помогает смотреть на лесную жизнь совсем иначе. Рябчик откликается где-то далеко, потом начинает перелетать на зов. Последний десяток метров уже перебегает по полу. Благо еще трава не мешает. Редко и тихо продолжаешь манить переливом, самец высматривает незнакомую подружку.
– Ну иди, иди сюда. Пии пи пи пииуппи пии.
– Ну где ты? Я ж не вижу! Выгляни, милая!
– Пи пипи пииуппи пии.
Рябчик крутит головой, старается взобраться повыше, чтоб осмотреть место. Иной раз чуть не на голову садиться. Терпение и мастерство при пользовании манком греют душу, отпускает охотничья страсть, остаётся только любовь к тайге своей. Которая тебя кормит, которую ты пополняешь посадками, в которой ты живёшь большую часть своей жизни.
Начало лета. В этом году закончили посадки, когда уже даже картошка цвет набрала, но на удивление, приживаемость оказалась высокая. Ночные дождики помогли. И, деревня затихла. Днём мало кого можно было увидеть на улицах, потому что все на работе в лесу, вечером – на своих огородах. Наступал другой период в лесных делах – уходы, питомник.
Ожидание покосов, когда трава нальётся спелостью. Традиционно лесничества держали лошадей, хотя многие уже и подумывали отказаться от такого транспорта. Майское и Чуйкинское лесничество, там где костяк лесников составляли люди старшего поколения, а лесничий был местный, такой подход не одобряли. В тайге без лошади трудно, не везде подъедешь на машине, не везде и трактор сможет забраться, а уж обследовать лесные угодья пешком вообще смешно. Да и в Бийкинском лесничестве Михалыч Горенков – лесничий старой закваски, хотя давление от молодого начальства о ненужности лошадей на него больше всего было. После покосов осенняя страда по заготовке ореха, а там и зима на носу с санитарными рубками и прочими заготовительными делами. Санитарная рубка чаще только так называется, цель её – заготовить дрова на лесниками и местному населению. Поэтому рубятся старые березняки и осинники, хвойный лес не санитарят, его и так вырубят подчистую.