Предложили как-то шашлычнику Алику машину дров берёзовых. говорил он по-русски плохо, через раз, но шашлыки готовил отменные.
– А какие дрова?
– Чурки.
У бедного грузина округлились глаза от обиды, но потом он быстро всё сообразил.
– Кируглые? Не, кируглые не нада, колотые нада.
Но в конце концов свежая берёзовая древесина ровно распиленная, да еще и за небольшую цену, была принята. Так всю зиму и кормились – на пильные цепи, на сигареты и обед с собой. Накопили даже на микроволновку, которая весной пригодилась на дежурствах.
К концу ноября морозы завернули такие лютые, каких не помнили много лет. Утренний туман и изморозь с Енисея только добавляли проблем. Работник ёжились от проникающего сквозь ватники холода, грели дыханием пальцы. Отпустит только к обеду, когда солнышко сможет пробиться сквозь этот морок. Тогда висящая в воздухе изморозь заиграет радугой, а нос щипать перестанет.
– Петрович, усы у тебя стали в два раза длиннее, – ржали работники, – и поседели.
– Да не в два, а в три, – отшучивался помощник лесничего, суетясь возле утреннего костра, который никак не хотел разгораться.
– Жгите сучья, теплее будет. Мы валить потихоньку.
А день и вправду становился как вроде теплее от этих дымных костров, грела и мысль, что за дрова кой-какая копейка добавится. Полуденное солнце, едва порвавшись сквозь туман и согрев немного работников, начинала клониться на запад. Расцвечивала далёкий Енисей, искрилось на ветках сосен покрытых куржаком. Быстро кончалось тепло, опять холод начинал гнать работников к кострам. А тут еще начальство начало наседать, подгонять со сроками. Уже не стало той вольницы, когда изображая добропорядочных лесников-санитаров, можно было работать неспешно. Декабрь навалился стужей и начальственным гонором. Замдиректора в растерянности не мог возразить ни слова. Помощники лесничих вместе с лесничими стали приглашаться на общие планёрки. На одной из таких планёрок выступил, попросил новые цепи, новую шину. Директор на удивление легко согласился. Работа есть работа. А вот авторитет зама пошатнулся из-за боязни лишний раз вступиться за лесниковскую братию на лесосеке.
В самые морозы, когда никто слушать о них не хотел, а только подгоняли, Базайское лесничество в полном составе отправили на прочистки квартальных просек. Надо было как-то оправдывать техпромфинплан. Составлялся он по всем правилам, включал в себя традиционные работы и по лесной охране, и лесовосстановлению и по рубкам ухода. Но этот план был последним в истории городского лесхоза. Рабочей силы на ЛЭП стало вполовину меньше, помощник лесничего встал на валку сам. И даже назначение его лесничим, заместо злоупотребляющего Игоря, не изменило расклада. Так теперь и валил лес, заодно и обучая некоторым хитростям молодёжь. Наука та постигалась и самим, на горьком и опасном опыте, нарабатывалась со временем. Приехавший на инспекцию главный инженер предприятия, покурил с лесничим и покачал головой.