Князь Ухтомский, не спрашивая согласия Николая, приказал кавалькаде возвращаться на корабль. На исходе второго дня крейсер «Память Азова» под эскортом броненосной эскадры, вызванной из Владивостока, отбыл домой.
…Николай II смежил веки, пытаясь снова уснуть, но не смог. Мучительные мысли назойливо наползали одна на другую, усугубляя и без того тяжелое настроение, охватившее все его существо. Какое-то время он боролся с ними, пытаясь отогнать прочь, но они давили на мозг, заставляя сердце учащенно биться.
Временами Николаю II казалось, что у него вот-вот остановится дыхание, и тогда он в ужасе открывал глаза.
Удар японской сабли оставил шрам не только на темени, но и в душе Николая II. Это стало особенно заметно всем, когда он вступал на престол. Император не скрывал своей ненависти к японцам, считая их самой нечестной нацией, которую можно уничтожить одним щелчком.
Поддерживал Николая II и его кузен германский кайзер Вильгельм.
Однако Николай II знал, что тот же Вильгельм через германского посла в Токио настойчиво не раз убеждал японцев в слабости «русского колосса на глиняных ногах» и обещал им в случае конфликта с Россией всестороннюю помощь.
Кайзер Вильгельм явно вел двойную игру. Его целью было отбросить Россию с Дальнего Востока до Урала. Если не удастся до Урала, то хотя бы – до Байкала. В худшем случае до Читы. А затем продиктовать России свои условия, которые бы способствовали гегемонии Германии в Европе. В этом Николай II был убежден.
Недавний приезд кайзера Вильгельма в Петергоф, прогулки с ним в шарабане по парку и доверительные беседы еще более укрепили мысль о том, что Вильгельму нельзя доверять.
…Николай II повернул голову к окну. Через слегка раздвинутые шторы просматривался краешек неба, похожий на раскаленную полоску металла, окутанного прозрачно-нежной голубоватой дымкой.
Он, не вставая с постели, мельком перекрестился и только после этого опустил ноги на пол. Надел халат, ощутив на мгновенье на своем теле легкий холодок китайского шелка. И снова невольно его мысли вернулись к последней встрече с Вильгельмом. Во время прогулки Вильгельм заявил о желании Германии занять китайский порт Циндао.
Николай II ответил, что он не видит в этом угрозы для России. И тут же спросил, а зачем это Германии?
Вильгельм долго и путано говорил о жизненных интересах германской нации на Дальнем Востоке, но на вопрос Николая так и не ответил.