К счастью, кто-то, не дожидаясь достижения консенсуса, додумался позвонить сам председателю, от которого и получил приглашение всем приехать в дом правительства.
Ехать по вечерней весенней Москве было одно удовольствие. Встретили их доброжелательно, напоили чаем, потом всех развезли по домам. Поездка откладывалась на неделю. Оказывается, председатель комиссии просто забыл об ожидавших его в аэропорту. К счастью, за делегацию «вступилась» супруга, которую он тоже решил взять в поездку, что и помогло прервать затянувшееся сидение.
Уже на следующий день состоялось и освобождение заложницы – устав от бесконечных и бесплодных переговоров, боевики просто решили отпустить её, что и было сделано поздно вечером следующего дня. Как выяснилось позже из интервью «освобождённой», ей пришлось пройти по горной дороге несколько километров, пока не наткнулась на пост стоявшей в горах российской военной бригады.
Через неделю всё повторилось, правда, на сей раз – в облегчённом варианте. Едва делегация прибыла в аэропорт, как всем было сообщено, что вылет переносится ещё на неделю из-за неожиданно возникших у правящей в далеком краю азиатской семьи проблем. Председателя в аэропорту опять не было, из чего Москалёв сделал вывод, что информация в доме правительства всё же поставлена лучше.
В третий раз все приехали во Внуково-2 налегке, уже вовсю текли ручьи, весна понемногу вступала в свои права. Поездку никто больше всерьёз не рассматривал, для Москалёва это стало чем-то вроде обязательной воскресной прогулки в аэропорт, не очень обременительной, благо жил он по пути в пресловутое Внуково-2.
Как ни странно, на сей раз всё сложилось, как и планировалось три недели назад. Единственным неудобством, не очень обременительным, оказалась незапланированная остановка в Сочи, где самолёт посадили на три часа по просьбе председателя – здесь жила его мать. И пока родственники встречались, члены делегации бродили по аэродрому, наслаждаясь немосковским теплом и первыми запахами наступавшего лета.
Встреча в аэропорту на берегу Персидского залива прошла великолепно – весь загранаппарат выстроился на лётном поле в элегантном ожидании, багаж никто не проверял, посол крутился перед председателем, вереница белых «Мерсов» даже не заглушила моторы. Москалёв оказался в одной машине с мидовцем, немедленно надувшемся, как воздушный шар. Оставалось заняться созерцанием проносившихся за окном пейзажей.