Наиболее наглядно это можно увидеть в советском кино до и после
перестройки, когда именитые режиссёры, явно не обделённые талантом,
начали снимать такое дерьмо, что хоть стой, хоть падай. Просто
из-за отсутствия контроля сверху.
На западе, впрочем, продюсеры крепко держат своих подопечных за
яйца, и крутость многих голливудских фильмов это больше заслуга
продюсера, чем режиссёра, но об этом редко когда вспоминают.
Так и с музыкой. Творческая свобода это, конечно, отличная вещь.
Когда у тебя есть чёткое видение и концепция того, что должно
вообще получиться в итоге. Если такого видения нет и контроля со
стороны тоже нет, то получится каша-размазня. У меня, впрочем,
концепция была. Оставалось только её реализовать в жизни.
В таких раздумьях я даже и не заметил, как добрался до дома. С
удивлением обнаружил в подъезде горящую лампочку, тусклую, жёлтую,
но горящую. Оказывается, надо было всего лишь щёлкнуть выключателем
на стене. Привык, понимаешь, к датчикам движения и светодиодным
лампам.
Таня и Лиза были дома, мать с работы ещё не вернулась,
Максимушка тусовался в детском садике. Так что несколько часов
относительной свободы у меня имелись. И тратить своё драгоценное
время на выполнение домашки я не собирался.
Пока я вновь ходил на колонку за водой, сёстры разогрели мне
обед, вчерашнюю гречку. Лиза сделала пару бутербродов с маслом,
Таня поставила чайник. В принципе, не нужны ни мультиварка, ни
микроволновка, ни термопот, когда есть сёстры, готовые сделать всё
за тебя. Я неторопливо обедал, выслушивая их сбивчивые монологи о
произошедшем за день в школе. Перешли в четвёртый класс, как никак,
столько всего нового.
К чаю нашлись пряники, совершенно зубодробительные, сухие и
твёрдые как камень. Пришлось вспомнить бабушкин обычай размачивать
их в чае.
Объелся так, что пришлось ослабить ремень. Самое время пойти
погулять, погода как раз звала и манила. Это девочек нагрузили
домашними заданиями так, что они до самого вечера будут корпеть над
тетрадками.
Вот только в карманах свистели ветра нищеты, и после недолгих
раздумий я принялся искать заначку. Всё-таки Саша Таранов был
советским человеком, а заначка для советского человека значит
многое.
Я принялся рыться в его вещах, в ящиках стола, мешая Тане,
которая переписывала в чистовик аккуратным каллиграфическим
почерком очередное упражнение.