– При следующей нашей встрече – отрублю голову за проявленную трусость, – прошипел злобно властитель Волоха, глядя вслед убегающему человеку.
До Кимора с вождём успели добраться четверо волков, до прихода остальной стаи было чуть больше минуты. Пухлый юноша выглядел совершенно беспомощным: он отбивался от разъярённых зверей маленьким кинжалом, лёжа на спине, и при этом изо всех оставшихся сил старался не дать хищникам утащить его богатую добычу. Двое остроухих зверей налетели на вождя, тот быстро вытащил из-за поясницы одноручный топор и чуть ли не моментально расправился с нападавшими. В следующее мгновение Зидхан уже готовился оборвать жизни ещё двух серых бестий, жутко терзающих Кимора из-за доверенной ему добычи, но вдруг к месту сражения подоспел хозяин Мрачного леса. На вождя Волоха из ниоткуда набросился огромный волк, размерами вдвое больше медведя, с шерстью чернее самой ночи и глазами красными как кровь – при появлении зверь ударил человека передней лапой, да так сильно, что Зидхан отлетел и ударился спиной о жёсткую древесную кору. Сын Дархана был ошеломлён, от сильного столкновения с дубом его взор помутнел на несколько секунд, а когда ему удалось подняться на ноги, то он уже не увидел волков и их вожака, они словно испарились, вместе с телом мёртвого кабана.
– Где они?! Куда делись?! Где добыча?! – спрашивал разъярённо Зидхан, едва ли не вскрикивая каждое произнесённое слово.
Кимор не отвечал, а лишь хныкал от страшной боли у небольшого пня в паре шагов от места, где на него напали. Всё его тело было изодрано когтями, на открытых ранах виделись следы волчьих зубов, но хуже всего пришлось правой руке юноши, которую хищники разорвали вплоть до костей, чтобы человек более не мог удерживать свою добычу.
– Прости, вождь, прости… о боги! Как же больно! – молвил Кимор слабым голосом.
– С поражением… я более мириться не намерен! – воскликнул Зидхан озлобленно и, подняв топор с земли, в мгновение ока отсёк соплеменнику пострадавшую конечность. – Не намерен более прощать неудачи своим людям, Кимор, ибо теперь лишь страх передо мной не позволит им отступить, не позволит снова струсить и сбежать с позором!
Овальная поверхность древесного пня, на котором лежала кисть руки охотника перед самым отсечением, стремительно заполнилась кровью Кимора. Красная жидкость начала растекаться и вскоре ручьём утекла в землю. В момент удара Кимор закричал, и его голос раздался жутким эхом едва ли не по всему Мрачному лесу, но явившийся затем гнев вскоре унял боль юноши, и он, обратив презрительный обезумевший взгляд к Зидхану, проговорил: