Ее отец промямлил что-то вроде: «Думаю, да».
Линн встала и вышла из комнаты, а ее психотерапевт последовал за ней. В холле он крепко ее обнял. «Ты замечательно справилась», – сказал он. За закрытой дверью слышались сдавленные рыдания ее матери.
* * *
В течение следующего года Линн пять раз пыталась покончить жизнь самоубийством. После одной из таких попыток она двое суток провела в больнице. Она принимала сразу несколько препаратов, назначенных врачом, в том числе ксанакс для снижения тревожности, тиоридазин для контроля над навязчивыми воспоминаниями, литий для стабилизации перепадов настроения, зантак и сукральфат для лечения язв, темазепам для улучшения сна и пропоксифен от головных болей. Ее психотерапевт никак не мог поставить окончательный диагноз. Меньше чем за год у Линн диагностировали шизоаффективное расстройство, биполярное расстройство, большое депрессивное расстройство, невротическую депрессию, хроническое посттравматическое стрессовое расстройство, клиническую депрессию, диссоциативное расстройство, дистимическое расстройство и пограничную психопатию.
Состояние остальных женщин из ее группы тоже стремительно ухудшалось. Во время их первой встречи, после того как все представились и вкратце рассказали о своих проблемах, всего одна из участниц признала себя жертвой сексуального насилия. За три месяца еженедельных сеансов все женщины в группе вспомнили, что подвергались насилию со стороны одного или нескольких членов своей семьи. Все они оказались «жертвами».
После того как психотерапевт установил, что все женщины в группе были изнасилованы одним из родственников, он посоветовал им не приходить ни на какие семейные посиделки. «В вашей семье давно укоренилась система отрицания, – объяснил он, – и, лишь полностью прекратив контакты с родными, можно надеяться на выздоровление».
Как-то раз одна из женщин разрыдалась. «Я хочу поговорить с братом, – всхлипывала она. – Я так по нему скучаю. Пожалуйста, все, чего я хочу, – это позвонить ему и сказать, как сильно я его люблю».
«Это слишком опасно, – ответил психотерапевт. – Твой брат тоже не готов признать то, что с тобой произошло. Если ты попытаешься восстановить отношения с ним, то снова попадешь в ловушку отрицания. Ты сейчас слишком уязвима, тебе нужно окрепнуть. Запомни… теперь мы твоя семья. И мы единственные люди, которым можно доверять».