Я вернулась к своему угасшему костру, выпила полную кружку горячей воды, которая была удивительно хороша на вкус, и возвратилась к Марку, полная решимости, с дымящимся котелком в руках.
Я не знаю, кто из нас проявил больше мужества во время последовавшей затем процедуры. Я мало что понимала в ранах и их лечении – откуда я могла знать? Кроме того, у меня было такое чувство, что при виде чего-то неприятного, крови например, мне станет дурно, я осрамлюсь. А мысль, что, может быть, придется причинить ему боль, приводила меня в ужас. Но это надо было делать. Я приготовилась сопротивляться тошноте, уняла дрожь в руках и с видом, который должен был свидетельствовать о моем спокойствии и умении, принялась разматывать грязную повязку, которую накануне наложил на руку Марка Ламбис.
– Да вы не пугайтесь, – успокаивал пациент. – Рана давно уже не кровоточит.
– Не пугаться? Мне? Лучше скажите, где Ламбис откопал эту тряпку?
– Я думаю, это от его рубашки.
– Боже милостивый. Да, похоже на то. А это что? По виду напоминают листья.
– Ах это… Что-то вроде ваших лечебных трав, собранных при идущей на убыль луне. Ламбис насобирал. Не могу вспомнить, как он назвал эту траву, но он клялся, что его бабушка применяла ее во всех случаях – от абортов до укуса змеи. И что бы вы думали… – Он вдруг замолк, резко вздохнув.
– Простите, тут немного присохло. Потерпите, сейчас будет больно.
Марк не ответил. Он лежал, повернув голову в сторону, проявляя очевидный интерес к поверхности скалы над выступом. Я взглянула на него с опаской, закусила губы и начала счищать всякую дрянь, добираясь до раны. Наконец я справилась с этим.
Поначалу вид открытой раны напугал меня. В жизни не видела ничего подобного. Длинный рваный глубокий след от пули, пропахавшей тело, выглядел отвратительно. Марку повезло, конечно, дважды повезло. Убийца целился в сердце, но совсем немного промахнулся, и пуля не наделала больших бед, к тому же она прошла по касательной, пропоров примерно четыре дюйма верхней части руки.
Края раны не сходились, она была открытой и, очевидно, очень болезненной. Я зажмурилась, собралась с духом и посмотрела снова. На этот раз я, к собственному удивлению, смогла смотреть на нее без ощущения подступающей тошноты! Я отложила грязную повязку в сторону, с глаз долой, и сосредоточилась. Самое главное было убедиться в том, что рана действительно чистая. Эти засохшие пятна крови и струпья надо было смыть, чтобы увидеть…