Я услышала, как он сделал вдох, а потом плотно захлопнул рот, так и не сказав то, что собирался сказать. Прогремела задвижка.
Я шагнула вперед. Пришедший распахнул калитку, и мы встретились в залитом солнцем дверном проеме. Это был крепкий на вид мужчина лет пятидесяти. Широкоплечий, загорелый, с тем глянцем на полноватых щеках, который свидетельствует о сытой жизни. Слегка выступающие скулы делали его лицо квадратным, а неизбежные усы – типично греческим. Это мог быть и тот самый человек, которого я в последний раз видела в красном головном платке, но я подумала, что все же это не так. Во всяком случае он не был в критском костюме. Он, очевидно, работал и был в серых потрепанных, покрытых пылью брюках и рубашке цвета хаки, на шее повязан ярко-красный платок. Коричневый льняной пиджак сидел на нем мешковато. Этот последний предмет одежды выглядел дорогим, и на нем неудивительно было бы увидеть ярлык спортивного магазина в Найтсбридже[24]. Все мое внимание было обращено на пришедшего. Это, должно быть, хозяин гостиницы, Стратос Алексиакис.
– Это мой брат, – сказала София.
А я уже мило улыбалась ему и протягивала руку:
– Здравствуйте! Извините, я понимаю, что не должна была отнимать время у кирии Софии, когда она ждет мужа на обед. Но я шла по деревне, а ваша сестра – единственный человек, с которым я знакома, так что я решила к ней зайти. А теперь я пойду.
– Нет-нет, что вы! – Он удержал меня за руку и почти насильно повел под фиговое дерево. – Простите, я бы никогда так не говорил, если бы знал, что вы меня понимаете! Но муж моей сестры – человек не компанейский, и я подумал, что если он вернется домой и обнаружит, что жена тут болтает, – усмешка и движение плечами, – а еда не готова… вы ведь знаете, как это бывает, когда мужчина голодный. Нет, пожалуйста, садитесь! Что подумает обо мне сестра, если я выпровожу ее гостью? Вам надо попробовать ее мятный напиток, он самый лучший в деревне.
София (ее лицо ничего не выражало) протянула мне стакан. Я так и не смогла понять, беспокоит ли их еще то, что я слышала их слова о себе. Я попробовала напиток и принялась нахваливать его, а Стратос прислонился мощным плечом к косяку двери и приветливо смотрел на меня. София, неподвижно стоя в дверном проеме, не сводила с него глаз.
– Он опаздывает, – неуверенно сказала она. Эти слова прозвучали как вопрос, словно Стратос знал причину отсутствия мужа.