- Незачем, - я похлопал в ладоши, и ресторанный завтрак возник на столе. Сегодня это были бутерброды с авокадо и слабосоленой рыбой, тосты с ветчиной, яичница и печеные грибы. Полина вздохнула.
- Я хочу сделать для вас что-то хорошее, Джейми, - призналась она. Я понимающе кивнул, мельком подумав: для меня ведь тоже давным-давно не делали ничего хорошего.
А вчера я купил женщину с дочерью на невольничьем рынке. И за сутки моя жизнь полностью изменилась и перевернулась.
Мне стало спокойно. Это дорогого стоило, и я не хотел это терять.
- И я благодарен вам за это, - сказал я. – Но вы моя гостья, а не служанка.
Сказав об этом, я подумал, что тут есть некий логический провал. Гостья не будет разбирать мои сундуки и расписывать стены в комнате Тургена. Но в это время в столовую пришли дети, и размышления пришлось отложить до лучших времен.
- Дядя Джейми, а можно нам сегодня на карусели? – спросил Турген, набивая рот яичницей и болтая ногами. Кира, которая ела очень аккуратно, посмотрела на него так, как все девчонки смотрят на мальчишек: снисходительно и устало. – Можно, можно? Ну пожалуйста! – он обернулся к Кире и спросил: - Знаешь, какие там карусели? У-у, ты таких и не видывала никогда! Садишься в люльку, а она как драконья пасть! И потом тебя бросает и туда, и сюда!
- Думаю, что можно, - ответил я. Почему бы и не развлечься, в конце концов? – Только если будет не так, как в прошлый раз.
В прошлый раз Турген так разволновался и испугался, что описался. Вспомнив о своем конфузе, мальчик тотчас же надулся, рассердился и загрохотал вилкой так, словно на столе развернулось строительство.
- Давно не ходил вот так по магазинам, семейной компанией, - признался я. – Знаете, тут это некий вид развлечения. Семья идет за покупками, набирает нужное и ненужное, а потом отправляется в ресторанчик перекусить и ведет детей на карусели.
- Это и у нас есть, - улыбнулась Полина, и я вдруг понял, что сказал «семейной» и «семья».
Мне сделалось холодно, а потом сразу окатило горячей волной. Я только сейчас понял, насколько темна и беспросветна была моя жизнь после смерти Джека и Элейны, насколько я истосковался по хорошему и светлому. Просто сделать то, что большинство мужчин считало навязанными глупостями, просто позволить себе жить дальше, а не просто волочиться сквозь эту жизнь, надеясь, что однажды все это закончится…