Лицо его изменилось так страшно, что купец взвыл в голос:
– Не убивайте! Не убивайте, господа, смилуйтесь, за меня выкуп дадут! Прошу вас, не убивайте, не надо!
– Не бери арбу, – сказал второй, – привязывай торговца на его клячу и поедем, поздно уже.
– А где мальчишка? – костлявый покрутил головой и, увидев Прокла, кивнул ему: – А ну, поди сюда, сорванец.
У Прокла сердце ушло в пятки, и он не двинулся с места.
– Да он ничего не стоит, хлипкий, дешевка, – нервно произнес второй. – Себе дороже таскаться с ним.
Он дернул веревку. Пленник на другом конце не шелохнулся.
– Брось его, – брезгливо сказал костлявый. – Надо возвращаться. Хватит с нас купца. А гаденыш меня уже достал!
Он за шкирку подхватил зажмурившегося и поджавшего ноги купца, швырнул его на клячу, примотал веревкой, вскочил в седло и, дергая клячу за поводья, поехал в степь. «Бочка» с кряхтеньем влез в седло, перерезал аркан и двинулся следом. Когда они скрылись, Прокл, крадучись, подбежал к лежащему пленнику. Перевернул его. Маленькая рука с растопыренными пальцами взвилась, целясь мальчику в глаза. Прокл отшатнулся, закрывшись локтем.
– Разбойники уехали! – закричал он. – Я не с ними!
Пленник медленно сел. Он был щуплый, в рванье, весь вывалянный в пыли, но светлые глаза, один из которых почти скрылся под набухшим фингалом, непокорно сверкали.
– Поговори с ним, – пропищал комар на ухо.
– Ты кто? – послушно спросил Прокл, стараясь, чтобы голос не ломался. Звезды Королевств и Маркары поднимались все выше, заливая степь призрачным светом. Знобящий ветерок ерошил волосы. Начиналась самая глухая пора, пора койотов, и Проклу становилось все страшнее и страшнее.
– Лемис, – неприятно резко сказал пленник.
– А меня зовут Прокл, – ответил мальчик. – Ты откуда?
– Я – лемис, – уже удивленно повторил заморыш.
– А я – Прокл, – зло сказал мальчик. – Не хочешь говорить, не говори. Твое имя я запомнил.
– Я лемис, – заморыш рассмеялся, престранно прищелкивая. – Это не имя, молодой воин, это народ.
Польщенный тем, что его назвали воином, Прокл сел на корточки и протянул пленнику руку.
– Пошли, разожжем костер, скоро выйдут волки.
Тот отшатнулся.
– Меня нельзя трогать! – залепетал он.
– Прокаженный, что ли? – мрачно осведомился Прокл, борясь с искушением поймать волшебного комаришку и прихлопнуть. Мало было ему купца и разбойников!