Хороший суд имеет неизмеримо великое значение для нормального развития государства. Он является опорой правового порядка; он проводит законы в жизнь; он восстанавливает нарушенные права и карает нарушителей; благодаря ему граждане могут спокойно пользоваться своим имуществом и плодами своих трудов.
«Судебная власть является органом законодательной, дает ей жизнь и приводит ее в осуществление; это она, доставляя правам более слабого торжество над притязаниями более сильного, обеспечивает как господство закона, так и мир в среде граждан; это она образует политическую связь, клеймя нечестные поступки и удаляя из общества преступников, словом, это она – та покровительственная власть, которая внушает каждому мысль о своей безопасности и без которой человек, тревожась за свою свободу, за свое имущество, даже за свою жизнь, не станет заботиться о приобретении чего-либо, ибо не уверен в возможности сохранить это и будет считать себя чужестранцем в своем собственном отечестве»109.
Следует даже признать справедливым изречение Платона, часто повторявшееся и другими, что лучше иметь хороших судей при плохих законах, чем, наоборот, хорошие законы при плохих судьях. Действительно, хороший судья, как верно пояснил мысль Платона Дюпэн, может, при известной свободе действий, сделать много добра, несмотря на плохие законы, тогда как плохой судья будет злоупотреблять и хорошими законами110.
Мало того, примеры республиканского Рима и современной Англии показывают, что гражданско-правовой быт может нормально развиваться и при отсутствии или скудости кодифицированного права, благодаря только творческой деятельности судей, стоящих на высоте своей задачи: в Риме источником права был преторский эдикт, в Англии им являются решения судов.
Без преувеличения можно поэтому сказать, что хороший суд – основа государственного строя (justitia fundamentum regnorum). Ясное осознание этой истины побудило Юма отметить относительно своего отечества, что «вся политическая система и каждый из ее органов – армия, флот, обе палаты – все это только средства к достижению одной-единственной цели – охранению свободы двенадцати верховных судей Англии»