- И последнее… - Филин замялся. А Ильин сразу понял что сейчас
будет что-то важное.
- Я заходил в домен Шивы и рассказал ему о произошедшем. Тот
сказал что это тоже его игрок. И он очень обидится, если один из
его сильнейших воинов умрет. Но против сотрудничества с ним ничего
не имеет. Это все. Его Ник Шива не назвал.
- Дерьмо… Ладно. Иди. С тебя отчет. И еще. Никому не
распространяйся о произошедшем. Этого игрока не было. Гоблинов убил
кто-то неизвестный и ты ничего не видел. Даже другим игрокам.
Никому.
- Хорошо.
Место действия: Личная комната.
Доступно (55\140)
Пси 786\1201
В пустоте вибрация мелодии была сильнее, но сейчас я сознательно
ее загасил чтобы обдумать все случившееся рационально. Берсерк с
мелодией меня торкнули. Так торкнули, что я не использовал ни отвод
глаз, ни автоматы, которыми мог решить все быстро. Я просто побежал
убивать и рвать на части. Глупо. Нерационально. Но захватывающе. А
еще, возьми я сразу автомат, у той девушки был бы шанс. Вождь
прикончил ее через несколько секунд, как увидел меня. Кажется.
И за это я действительно чувствовал вину. Намного-намного
сильнее чем с убийством раненых, или архонтов. Это чувство надо
запомнить и не допустить подобного дальше. То что было дальше… Все
же мелодия уже сильно меня изменила. Пару недель назад только
увидев машину, тем более полицейскую, я бы мгновенно стал невидимым
и убежал, тем более что весь лут уже успел собрать.
А не сидел бы с пафосным видом, продолжая вчувствоваться и
вспоминать все подробности боя. Но с полицией классно вышло. Прям
адреналин и ЧСВ поперло…
В одной манге, где де-юре, не было магии, но по факту некоторые
люди могли невероятно развиваться физически и на поприще боевых
искусств, был обыгран один интересный феномен.
Свободные. Те, кто в своей жажде развития стали настолько
сильны, что никто в мире уже не может им указывать. Ни одна тюрьма
не удержит того, кто может крошить бетон как печенье и жевать сталь
как жвачку. Ни один спецназ не убьет того, кто настолько быстр что
может развязать шнурки на ноге противника, пока тот бьет этой
ногой.
Такие люди, пускай их и были единицы, могли делать абсолютно что
угодно. Могли прийти к любому президенту и попросить пару
миллиардов, или избить его, если им что-то не понравилось. Целые
страны заключали с ними договоры о ненападении.