Само собой, вой тут же прекратился. Я опустил автомат и потер ладонью шею. Нет, укусов не было. Их и не могло быть. А вот глубокие царапины от моих отросших ногтей присутствовали. Еще немного, и я либо разодрал бы себе дыхалку собственными ногтями, отдирая несуществующего мутанта, либо просто перерезал бы горло «Бритвой», уверенный, что убиваю монстра.
– Что это… было?
Я обернулся.
На Рудика было жалко смотреть. Несчастная мордочка, слезы боли в круглых глазах, лапка прижимает к шее оторванный нехилый лоскут мохнатой шкурки.
– Судя по башке, очень сильный мутант, – кивнул я на мертвую голову. – Смахивает на помесь псионика и телекинетика. Поковырялся в наших мозгах, вытащил оттуда нужные воспоминания, внушил нам качественные глюки, и принялся наслаждаться бесплатным шоу, глядя как добыча сама себя убивает, уверенная, что дерется со страшными мутантами.
– Вот гад какой! – всхлипнул Рудик. – Я ж своих сестру и братишку увидел. Младшеньких. А потом они в болотных тварей превратились, которые по ночам у одиноких путников кровь пьют. Зачем он так? Почему дети?
– Не знаю, – пожал я плечами, доставая из нарукавного кармана бинт. – Может потому, что тут неподалеку за этими пятиэтажками раньше был детский сад «Золотой ключик». Говорят, что все человекоподобные мутанты раньше были людьми. Может и этот тоже, при детсаде сторожем был, или воспитателем. Хрен знает, короче. Давай-ка я лучше тебя перевяжу.
– Не надо, – осторожно качнул головой Рудик. – Ты же знаешь, регенерация у нас почти мгновенная. Думаю, уже приросло все.
Отпустив лапку, он подобрал с асфальта свой «Вихрь», лихо закинул его за плечо – и ойкнул. Потому что шкурка от шеи снова отвалилась и повисла книзу окровавленным лоскутом.
– Так, стоять на! – строго сказал я, подключив к голосу командирские нотки. – Рядовой Арудогрилонокс, немедленно на перевязку!
– Ты помнишь как меня зовут? – умилился спир, расплывшись в улыбке, аж поникшие книзу кошачьи усы встопорщились кверху от счастья.
– Такое забудешь, – проворчал я, бинтуя шею мутанта. – У меня еще один такой же кореш, хрен выговоришь. Кандоронгаро…
И заткнулся, не договорив. Аж зубы стиснул до хруста в челюстях, чуть язык не прикусил. Ну не мог я свыкнуться с мыслью, что Фыфа больше нет! И оттого втройне корёжило меня от мысли, что тварь, его убившая, всё еще ходит живая по Зоне.