Дионис, все это время подслушивавший, еле успел увернуться от удара дверями, которые с силой распахнула разгневанная богиня.
– Старый греховодник… – выскочив от мужа и дав полную волю чувствам, Гера обезумевшими глазами посмотрела на олимпийца и вдруг с силой, невозможной подозревать в такой хрупкой женщине, двинула ему между глаз. Дионис хрюкнул и упал на пятую точку.
– Ну, Гера, ты совсем…
– Не смей мне тыкать! – И, внезапно успокоившись, помогла подняться еще не пришедшему в себя Дионису. – Все слышал?
Тот что-то промычал в ответ.
– Пойдешь со мной! – тоном, который не предполагал отказ, жестко сказала Гера.
– Тогда через Польшу, – обреченно вздохнул уже приступивший к обязанностям спутника несчастный приятель богини.
– Почему через Польшу? – ошарашено произнесла опальная жена.
– Не ищите легких путей, Гера. Пошли.
* * *
В заснеженном московском переулке, освещаемом витринами престижных бутиков, показались две женские фигурки.
– А в этом баре мы еще не были, – сказала Ольга, слегка покачиваясь, – может, туда?
– Туда! – наполеоновским жестом показала Татьяна на какой-то бар и, громко икнув, схватила сестру под руку.
– Савва нас убьет, если нас опять задержат… эти, как их там… полицимейские!
– Послушай, мы взрослые, далеко не глупые ж-женшины, – почему-то исковеркав последнее слово, попыталась ответить Танюха, – почему мы должны подчиняться младшему брату? Мы должны, в конце концов, устраивать свою жизнь или куда?
– Туда! – Теперь уже Ольга икнула в ответ и уверенно ввела «ребенка», как она называла свою сестру, хотя они были двойняшками, в двери бара. Затем, внезапно резко развернув ее в свою сторону, быстро сказала: – Короче, если к нам будут приставать не те, кто нам нужен, мы с тобой иностранки. Приезжие!
– Да-а??? А откуда? – изумилась Таня.
– Из Польши, – почему-то брякнула вторая и, уже предполагая вопрос, ответила: – Потому что по-польски легче врать. Пшекай и бжекай побольше. И прекращай хромать. Что у тебя?
– Ногу натерла. Болит очень.
В баре, усевшись за первый попавшийся столик, сёстры обратили внимание на сидевшую за барной стойкой, как почему-то им показалось, странную, явно тоже немало выпившую, пару. Осмотревшись, женщины заказали себе по мартини. Официант поставил перед одной бокал с вишенкой, перед другой – с оливкой. Заглянув к себе в фужеры, сестры посмотрели друг на друга и глупо хихикнули.