дал ее в кровавые лапы Болтонов Джон
решительно этого не понимал. Откройся правда, и лорды Долины сами
распнут Бейлиша на стенах Винтерфелла, и не потому, что их волнует
судьба Старков, в их альтруизм Сноу нисколько не верил, а просто
потому, что Петир обманул гордых лордов, втравил их в чужую войну,
а такого никому и никогда не прощают. Хотя, в нынешнее время... Все
нормы чести и благородства были попраны, отныне всеми правили
только жажда власти и чувство собственной значимости. Все остальное
лордов Вестероса уже мало волновало.
Холод становился все сильнее, а статуи королей Севера — все
древнее, но Джон продолжал идти, не обращая на этот факт никакого
внимания. Шаг за шагом, минута за минутой, он заходил все глубже и
глубже в мрачные коридоры крипты, провожаемый суровыми взглядами
статуй королей и их волков. В другое время, когда Эддард и Кейтелин
Старк были еще живы, он бы ни за что не рискнул сюда сунуться в
одиночку, хотя Теон Грейджой, по которому у Джона сильно чесались
кулаки, пытался иногда подбить его и Робба пролезть в крипту и
дойти до самого ее конца. Обычно, его просто и незатейливо посылали
куда подальше, не забыв в деталях описать железнорожденному
маршрут, чтобы тот не заблудился. Джон не решился бы сюда зайти
даже после того, как стал Лордом-Командующим Ночного Дозора, но
сейчас, после Сурового дома и после битвы с Болтонами, после
смерти, принятой от рук тех, кого он считал братьями... После
Короля Ночи... В этом мире ни осталось почти ничего, что могло бы
испугать Джона. Как и не страшил его больше призрачный гнев мертвых
королей.
Вернулся Джон к реальности лишь тогда, когда оказался на самом
глубоком уровне, освещенным лишь слабыми бликами догорающего
факела, который бастард сжимал в руке. Холод здесь стоял просто
чудовищный, равный которому Сноу не ощущал даже за Стеной. Зубы
ритмично стучали; уши, нос и щеки горели, как если бы побывали в
костре. Волосы покрыл иней, как и волчью шкуру, что теперь
постоянно укрывала его плечи. Каменные статуи древних владык больше
походили на ледяных великанов, которые недовольно смотрели на
незванного гостя, имевшего глупость вторгнуться в их владения. Но
самому Джону уже не было до них никакого дела, так как его взор был
прикован к воротам, украшенным изображениями волчьих голов.