— Я не знаю, с чем это связано… Они ведь только перед открытием приходили, ты сам говорил, — тараторит встревоженно, замолкает, когда между нами повисает щелчок зажигалки.
Вдыхаю дым в легкие и усмехаюсь. Отец посчитал, что я совсем без мозгов и с клубом решил просто поиграться. Ему и в голову не пришло, что там все сделано по уму.
— Что сказали? — отвожу телефон, выпуская отраву из груди.
— Нашли несколько незначительных недочетов, дали две недели на исправление.
— Придирались?
— Ну… — тянет Агата, медлит, думая, наверное, что все косяки я повешу на нее.
— Значит, да. Расслабься, золотце, это заказ. И на будущее, в ближайшее время к нам с такими проверками часто будут захаживать. Не стоит каждый раз трепать себе нервы.
— Но откуда ты знаешь?..
— Просто знаю.
Тушу сигарету в пепельнице, потому что у меня такое ощущение, будто Агата может слышать запах. Прям представляю, как она морщит нос и смотрит на меня с осуждением.
— Я приеду завтра и сам буду со всем разбираться. У тебя не добавится лишних проблем.
— Приедешь? — переспрашивает, а мне приятно, что Агата зацепилась именно за это слово.
— Надеюсь, все-таки прилечу. С билетами не должно возникнуть проблем, сезон не пиковый.
— Я… Я буду ждать, — тональность голоса понижается до неуверенного шепота.
— Спокойной ночи, детка.
Я отключаюсь после ответных пожеланий, которые Агата произносит с замиранием сердца.
На расстоянии как-то всегда проще даются такие вот разговоры. Границы размываются, и кажется, что утром вся откровенность сотрется.
Из аэропорта меня забирает Верт, мы едем к нему на хату, которую он успел взять. Она пока полупустая, но, думаю, со временем все у него будет нормально. Может, еще и соседнюю выкупит, хотя тут и так за сотку квадратов перевалило.
— Новоселье планируешь? — я растекаюсь по дивану, и моя спина наконец-то может перестать материть ее хозяина.
В самолете пришлось скрюченным сидеть, потому что нормальных мест не было, так еще и в пробку встряли по полной, потратив на дорогу лишних полтора часа.
— Вообще, нет, но прямо сейчас задумался. А ты зачем в Москву-то мотался?
— С батей надо было перетереть, — раскрываю карты перед ним.
— Перетер? — усмехается мне в ответ Мирон.
— Ну как сказать, это достойно отдельного охуительного рассказа.
По мере моего спича комментарии Верта становятся все саркастичнее. В конце он вообще сравнивает меня с благородной девицей на выданье и стебет давно утерянной «невинностью».