Пётр иногда проверял эту арифметику,
чисто для собственного развития. Брал данные по выплавке чугуна,
цену, по которой продукция уходила в Кипрский офшор, рыночную цену
чугуна, а в результате у него получалась сумма уведенных от
налогообложения и из страны денег. Самое забавное, что все данные,
кроме итоговых, были в общем доступе. При желании любой мог понять,
что продукция реализуется в три раза дешевле настоящей цены рынка.
Тем смешнее были спичи руководства завода о том, что они берут
кредиты на выплату зарплаты работникам. Фролов не то что
недоумевал, он слегка офигевал от такой беспардонности, но делился
своими выводами только с супругой. Да и не с кем было делиться,
друзей он так и не завел по неизвестной причине. Так посмотрит
вокруг: у всех друзья, кореша, братаны и просто товарищи. Где они
их находят, зачем? Совершенно не имея к дружескому общению раньше,
Пётр укрепился в своём нежелании дружить с кем-то после истории с
Лузгиным. Махнул рукой и вроде как забыл. Никто ему ничего не
должен, он тоже. Кроме своей семьи, разумеется.
На очередном совещании цеха, случайно
оказавшемся последним для Фролова, Андронов во всеуслышанье заявил,
что пересчитал график, любезно предоставленный добрыми волшебниками
из консультационной фирмы.
- Пётр Семенович, ты прямо угадал с
показателями работы цеха. У меня получилось то же самое. Нас
пытались обмануть, коллеги.
- А зачем ты пересчитывал? – Большов
неодобрительно смотрел на творящееся безобразие. Вернее, на
совершившееся.
- Мне Фролов сказал. Ткнул носом в
фальсификацию. Мы же еще не заплатили им денег? Договор не
заключили?
Что расстроило начальника цеха,
Фролов не знал, но мог предположить, что скорее всего ему не
понравилось, что опальный начальник службы снова всех ткнул носом в
свою компетентность. Да и ладно. Пусть крутятся как хотят, но
по-любому кто-то стуканет в заводоуправление на чуть не случившийся
конфуз с договором.
- Фролов у нас молодец, конечно.
Жалко только, что за этот месяц он будет лишён премии за снижение
дисциплины в своей службе.
- Да ты что! А я и не знал!
- Теперь знаешь. – Большов оставил за
собой последнее слово. Как он думал.
- Хрена там, Саша. На заводе
действует приказ, согласно которому увольняющегося работника нельзя
лишить премии. Такая вот петрушка.