Покровский
вздохнул, а у меня настроение значительно улучшилось.
— Тогда,
Сергей Вениаминович, у меня действительно есть кое-что, что
способно вас обрадовать.
Покровский
поскреб подбородок и мрачно глянул на меня.
— Только не
говори, что собираешься какой-нибудь волшебный фокус показать, это
трогательно, конечно, но сейчас не самое подходящее
время.
Я улыбнулся
уголками губ.
— Это
внезапное явление в магии не нуждается. Послушайте.
Место для
беседы я выбрал исключительно удачное. Частная ложа “Фаэтона”
оказалась прекрасно защищена от чужих ушей, а вдобавок и
вышколенные официанты не докучали расспросами и не маячили над
душой.
— Я за
время с нашей прошлой встречи тоже не сидел сложа руки, — пояснил
я. — Мои люди разузнали кое-что любопытное как раз про Донована
Кесслера. В последнее время он успешно освоил новый вид
деятельности, а именно, валютные преступления. Старина Донни завел
себе подпольный цех фальшивомонетчиков.
Покровский
недоверчиво покосился на меня.
— Деньги
штамповать начал? Без оборудования этим не займешься. Штампы,
прессы, фирменные оттиски, матрицы… Как он смог разжиться этим и
нигде не засветиться?
Теперь
засмеялся уже я.
— Сергей
Вениаминович, финансами можно решить любую проблему, а их у
Донована Кесслера достаточно. Мой источник видел фальшивки
собственными глазами. Их первая партия сейчас хранится в подвале
резиденции. Еще пара недель — и монеты наводнят город. И вы могли
бы вместе с вашими верными людьми провести небольшую
облаву…
Покровский
выдохнул и в раздумьях забарабанил пальцами по столешнице. Я не
торопил. Наверняка у него были опасения и вполне понятные — когда
ты на высоком посту в полиции, паранойя становится профессиональным
качеством.
— Не
сочтите за оскорбление, Митасов, — наконец заговорил он, — вы
человек достойный, я уже в этом убежден. Но для того, чтобы
запустить всю эту круговерть, мне потребуется нечто большее, чем
просто слова.
— Никаких
проблем. — сказал я и извлек футляр. — Это подробный план
резиденции Донована Кесслера. Мой человек ручается за свое слово.
Точно так же, как и я ручаюсь за него.
На всякий
случай я предусмотрительно прикрыл краешек плана, тот, где
располагалось уязвимое место, пальцем. Но Покровский не обратил на
это внимания.
— Хорошо. —
коротко сказал он. — Мы сделаем все, что нужно. Прижмем к ногтю
этого прыща.