Ковальски задумался.
— Жить вечно? Это звучит интересно…
Зато Алине эта мысль сразу не понравилась.
— Но это же нежить! Неужели нет никакой альтернативы? — умоляюще
посмотрела она на меня.
— Не волнуйся, Алин, я ведь сохраню личность, — начал
успокаивать её Алан, — а значит, ничего не изменится. Ни мои
привычки, ни… — он понизил голос, — моё отношение к тебе.
— Вообще-то, изменится, — спустил его с небес на землю я, — лич
хоть и сохраняет свой разум, но больше не способен на чувства и
эмоции. Также как на телесные удовольствия. Алкоголь, секс, даже
сон, всё это будет для тебя не важно.
Ковальски моментально помрачнел.
— Тогда… тогда лучше дай мне умереть, — обречённо закончил
он.
— Что ж, ты сделал свой выбор, — серьёзно сказал я и снова
протянул к нему руку.
— Ээ! Не надо! Я пошутил! — заорал Алан, откатываясь от меня
подальше, что было довольно трудно сделать, лёжа на заднем сидении,
да ещё и в коконе, и откуда только силы взялись? — может, мы что-то
ещё попробуем, прежде чем меня убивать?! — с надеждой прокричал
он.
Стоящая рядом Ольга, фыркнула.
— Да никто тебя убивать не собирается. Успокойся и береги
силы.
— И личем делать не будет? — уточнил Ковальски.
— Если бы это было так просто, — продолжила поучать его внучка,
— стать подобным существом может только очень сильный некромант.
Тебе до него далеко.
— Ну вот, — покачал головой я, — всю шутку испортила.
— Извини, — тут же расстроилась Ольга. — Но может, всё-таки
расскажешь, что с этим клоуном? Куда его укусили?
— В плечо, — грустно ответила Алина.
Ольга захотела его тут же размотать, но я приказал отправиться
дальше, до госпиталя.
— Значит, время ещё терпит? — вновь воспрянул духом Алан.
— Скоро узнаем, — уклончиво ответил я.
На самом деле, за жизнь Ковальски я особо не переживал. Но вот
получится ли спасти руку… это ещё предстояло узнать.
Хотя Алан и Алина своими силами всё-таки серьёзно замедлили
продвижение яда по организму, место укуса очень сильно
пострадало.
Когда в госпитале, мы, наконец, вынули его из кокона, это стало
видно невооружённым взглядом.
Девушкам даже не удалось скрыть тревогу. Как лекари они,
конечно, видели всякое. Но во многом, как раз поэтому при одном
только взгляде на рану, уже способны были понять насколько всё
плохо.
Кровь уже не лилась, но вся рука посинела, а вокруг раны так
вообще почернела. Я бы даже сказал, что крови не было как раз
поэтому.