— Отлично, — кивнул я, — а что касается базы, я рассчитываю, что
твой старый дружок нам расскажет много интересного. Думаю, тебе
стоит пообщаться с ним первой. А потом уже его допрашивать буду
я.
— Конечно! — с готовностью воскликнула Лифэнь, — я хотела
поговорить с ним ещё ночью, но Прохор категорически запретил
подходить к пленным до того, как ты освободишься.
— Но теперь самое время, — объявил я, — пойдём.
Лифэнь радостно закивала и пошла следом.
— Честно говоря, — не могла она сдержать эмоций, — я до сих пор
не верю. Я… никогда не чувствовала такого облегчения, как когда
поняла, что Ксана больше нет. Словно камень свалился с плеч. И не
только с плеч. Меня будто разом вывернуло наизнанку и отпустило. Я…
Макс, — в её глазах от переизбытка чувств блеснули слёзы, — я
никогда не забуду то, что ты для меня сделал. То, что сделал для
меня весь клан Рихтер. Я… — она шумно сглотнула, — больше никогда
ничего не буду от тебя скрывать. И, если будет надо, я отдам жизнь
за наш клан.
Ох уж эти эмоциональные люди. Временами я понимаю деда, который
предпочитал общество умертвий и химер, а, в конце концов, сам стал
личем. До того, как окончательно слететь с катушек, он хвастался,
что теперь у него освободилось масса времени, которое раньше
уходило на дурацкие переживания.
Кстати, бахвальство в нём осталось и после физической гибели.
Удивительно живучая черта характера.
Я и сам, не перейдя черту перевоплощения в нежить, прекрасно
контролировал свои эмоции. Когда ты можешь полностью управлять
своим организмом, включая выброс разнообразных гормонов, скорость
ударов сердца и работу органов чувств, куда меньше подвержен всяким
эйфориям или истерикам.
Но для того, чтобы достучаться до разума обычных людей, пускай и
магов, одной логики бывает недостаточно.
Поэтому я обнял Лифэнь за плечи, словно успокаивал ребёнка.
Она до сих пор переживала, что я её не прощу за ту попытку
побега. Но причина всё-таки оказалась достаточно весомой, чтобы я
вновь дал ей шанс стать частью моего клана.
И, уверен, этот шанс она больше не упустит.
— Теперь всё позади, — сказал я ей, улыбнувшись, — но всё-таки
войну нужно довести до конца.
— Конечно! — с энтузиазмом воскликнула она, снова включаясь в
рабочий процесс, а затем повторила уже чуть более спокойно, —
конечно. Я сделаю всё, чтобы уговорить Вэя встать на нашу сторону.
Уверена, он расскажет всё, что знает. Он… на самом деле неплохой
человек. Хорошим я его назвать не могу, потому что не знаю, что
именно ему приходилось делать по указанию Ксана. Но не у всех
хватает смелости и сил, чтобы сбежать. Мао не прощают
предательства. Точнее, не прощали, — мрачно закончила она.