Так что, чтобы не создавать ситуацию, в которой следовать
довольно некрасивой привычке, перенятой от Блейк, становилось
единственно верным действием, Руби и решила попытаться исключить
конфликтные моменты в самом зародыше.
…К сожалению, Алая даже после путешествия во времени осталась
всё столь же невезучей – так что её гениальный план рухнул
практически в тот же момент, как обрёл хоть какую–то форму.
Ведь на полпути к столовой ей встретился Кардин.
И ладно бы просто встретился, но ведь этот трус –
сбежавший куда–то в сторону Вакуо ещё в самом начале войны против
Салем – открыто приставал к девочке–кролику – той, кто в этой самой
войне сражался до самого конца.
…Не то, чтобы Руби была с ней хоть сколько–нибудь дружна,
конечно – она, на самом деле, даже имени этой девочки не знала – но
нужны ли ей вообще были причины для вмешательства? В конце концов,
она недолюбливала Кардина за трусость и, одновременно с этим,
испытывала к Кролику небольшую симпатию.
Уже этого было, для Алой, более чем достаточно.
Тем более достаточно тогда, когда её настроение стремилось
пробить дно – так что, лишь завидев эту сцену издалека, Руби
моментально включила своё проявление, за мгновение преодолевая те
десятки метров, что разделяли её с разворачивающимся впереди
конфликтом.
Выпав же из ускорения за спиной Кардина, она, краем глаза
заметив падающий чёрный лепесток, нахмурились – но практически
сразу отбросила лишние мысли и вежливо, а главное довольно мягко,
постучала задиру по плечу.
Однако стоило лишь ему полностью к ней повернуться, как Алая
сделала то, на что тот уже некоторое время напрашивался.
– А ты ещё кто так–ГКХА!
…С размаху, воспользовавшись всей доступной ей силой, врезала
негодяю коленом в пах.
Конечно, пусть Кардин и был тем ещё трусом, но его никак нельзя
было назвать никчёмным слабосилком – потому удар Руби и не
превратил столь раздражающую её личность в инвалида, наткнувшись на
вовремя не только активированную, но и инстинктивно усиленную в
соответствующем месте, ауру.
Хотя самому Винчестеру от этого, справедливости ради, было лишь
немногим легче: потому как тот, получив сильнейший удар в уязвимую
точку, протяжно заскулил, съежился и, непроизвольно облокотившись
об Алую, медленно осел на землю, свернувшись на ней в позе
эмбриона.